Синее море

П о м о щ н и к  п р о к у р о р а. Мы располагаем многими данными, господин Ульянов.

В л а д и м и р  И л ь и ч (насмешливо). Ах, многими! Ну, это другое дело.

П о д п о л к о в н и к. Мы располагаем всеми данными! А вот ящичек действительно интересный! Тра-ля-ля…

Н а д я. В этом ящичке я рыться не позволю. Там вещи мои личные и никакого отношения к делу иметь не могут.

П о д п о л к о в н и к. Уберите руки.

Н а д я. Я вам сказала, что не позволю!

П о д п о л к о в н и к. Отойдите! (Оттолкнул ее.)

В л а д и м и р  И л ь и ч. Без рук!

П о д п о л к о в н и к. Господин Ульянов! Я произвожу обыск в присутствии помощника прокурора из Красноярска и понятого из местных жителей. Этот обыск направлен против вас, а ссыльная Надежда Крупская пытается оказывать сопротивление власти, и я не намерен оставлять без внимания ее дерзости.

В л а д и м и р  И л ь и ч. А я не намерен оставлять без внимания то, что сделано против меня.

П о д п о л к о в н и к. Сколько вам угодно.

В л а д и м и р  И л ь и ч (повышая голос). И подчеркиваю, что грубости, допущенные в отношении моей жены, я считаю в еще большей степени грубостями, чем те, которые направлены против меня. Прошу запомнить и извиниться.

П о д п о л к о в н и к. Что?

В л а д и м и р  И л ь и ч. Извиниться перед моей женой прошу.

П о д п о л к о в н и к. Но… я… при исполнении…

П о м о щ н и к  п р о к у р о р а (поморщился). Оставьте этот ящик… Разве не видите? Там женские вещи… и вообще…

В л а д и м и р  И л ь и ч. Я жду, милостивый государь…

П о д п о л к о в н и к (взглянув на прокурора). Извольте… (В сторону Нади.) Извините.

Владимир Ильич отводит ее в сторону.

(Выгребая двумя руками бумаги.) Тра-ля-ля… Тра-ля-ля…

В л а д и м и р  И л ь и ч. Пожалуйста, поаккуратнее. Не смешивайте черновики с рукописями.

П о д п о л к о в н и к (тотчас роняет все бумаги на пол). Извините. (И, улыбаясь, разводит руками.)

Лавочник сваливает с полок горку книг, ходит по книгам, зверски трясет их. Комната постепенно уходит в темноту, а когда вновь освещается, то непрошеных гостей уже нет. В полном разгроме, образовавшемся после обыска, сидят  В л а д и м и р  И л ь и ч  и  Н а д я. В дверях стоит  Е л и з а в е т а  В а с и л ь е в н а.

Е л и з а в е т а  В а с и л ь е в н а. Что это? Как это назвать?

В л а д и м и р  И л ь и ч. Одна из обычных процедур. К этому надо привыкать.

Е л и з а в е т а  В а с и л ь е в н а. Боже мой, по дороге сюда я воочию увидела, что такое наша несчастная страна…

В л а д и м и р  И л ь и ч. А раньше не замечали?

Е л и з а в е т а  В а с и л ь е в н а. И замечала, и думала об этом. Но когда сталкиваешься непосредственно…

В л а д и м и р  И л ь и ч. Да, разумеется, непосредственно — хуже.

Е л и з а в е т а  В а с и л ь е в н а. И стыдно, понимаете, стыдно!

В л а д и м и р  И л ь и ч. Ого! Это хорошо. Знаете, Карл Маркс полушутливо заметил, что стыд — это уже своего рода революция. Это гнев, только обращенный внутрь. А вот если бы целая нация испытала чувство стыда, что она живет пресмыкаясь, в страхе, боясь вымолвить слово наперекор, то она, говоря словами того же Маркса, была бы подобна льву, который сжался и замер, готовясь к прыжку!

Е л и з а в е т а  В а с и л ь е в н а. Если бы… Но ведь у нас подавляют в людях все человеческое, даже стыд.

В л а д и м и р  И л ь и ч. Совершенно верно, подавляют. Дидро говорил, что это именно так, потому что история человечества на протяжении веков есть история угнетения его кучкой мошенников. А уж в России-то мошенников хватает!

Е л и з а в е т а  В а с и л ь е в н а. Но должно же это когда-нибудь кончиться?

В л а д и м и р  И л ь и ч. А зачем мы с Надей здесь?

Е л и з а в е т а  В а с и л ь е в н а. Завидую вашему спокойствию. (Ушла и через секунду вернулась с чайником и поставила его на подоконник.)

В л а д и м и р  И л ь и ч (улыбаясь). А я завидую вашей находчивости. (Тихонько аплодирует.)

Е л и з а в е т а  В а с и л ь е в н а (уходя). Ну вот еще… (И ушла.)

В л а д и м и р  И л ь и ч. Вот так вот… Не представляю себе, Надя, как я буду без тебя. Целый год!

Н а д я. Всего один год. Ну что такое один год, Володя?

В л а д и м и р  И л ь и ч. Го-од!

Осторожный стук в дверь.

Кто еще?

Голос Елизаветы Васильевны: «Входите, входите, они не спят». Входят  В а с е н а  и  П р о х о р.

В а с е н а. Пронесло?