Синдром публичной немоты. История и современные практики публичных дебатов в России

Конечно, при адаптации правил RONR к русской действительности можно было бы попробовать перевести не полный 750-страничный справочник в его 11-м издании, а RONRIB – краткое изложение основных правил крупным шрифтом на 200 страницах [Robert 2004]. Надо понимать, однако, что перевод этот столкнулся бы с теми же проблемами, что и первые два, хотя и переводился бы более простой текст. Во-первых, потребовалось бы делать выбор, переводить ли основные термины RONRIB понятиями русского канцелярита, что неизбежно убивало бы желание многих читателей и активистов групп гражданского общества ими пользоваться, или давать новые «вкусные» термины, что имело бы свои трудности. «Вкусный» перевод, возможно, оказался бы слишком эмоционален, что привело бы к опасности сползания в эмоциональный дебат и переходу на личности вместо сдержанного обсуждения сути вопроса. Отсутствие канцелярита привело бы к необходимости убеждать слишком большое количество людей принять и заучить новые термины. Канцелярит хорош только одним: он хоть и безмерно скучен, но его рационализм и логичность делают его понятным всем, кто готов приложить усилия для его прочтения и интерпретации.

Надо ли нам действительно копировать англо-американские практики? Есть два обычных возражения против перевода. Во-первых, например, Франция и Италия не переводили RONR, но мало кто будет утверждать, что в этих странах нет культуры публичного дебата. Сколько я ни искал в парижских книжных магазинах книжки в жанре savoir faire («как сделать») о том, как искусно провести дискуссию определенной группы гражданского общества, я не нашел ничего, кроме многих справочников по организации и проведению ежегодного заседания собственников в coproprieté, то есть в аналоге нашего ТСЖ (товарищества собственников жилья) (см., например: [Dhont 2007; Dobrohodov 2010; Carlier 2011]). Видимо, имущественные конфликты на этих собраниях – какие категории жильцов дома будут облагаться какими платежами на будущий год за лифт, ремонт крыш, фасадов, заказ технической экспертизы по состоянию здания и т. п. – идут настолько остро и опасности манипулирования дискуссией со стороны преседательствующего или компании, управляющей домом по поручению ТСЖ, настолько велики (а гнев масс, если это раскрывается, настолько нелицеприятен), что издаются многие пособия по правильности ведения именно этих собраний. С другой стороны, практикам ведения дискуссии во время собраний обычных ассоциаций гражданского общества (там, где нет прямой угрозы неминуемых расходов или имущественных потерь для каждого участвующего) во Франции могут учиться, как в Англии, где подростки, конечно же, не читают Мэя, а перенимают дискурсивные навыки на практике, когда повторяют на своих первых собраниях школьных комитетов или дискуссионных клубов лейбористской или консервативной партий то, что делают взрослые. Французские подростки тоже могут научиться, копируя поведение взрослых. Но особенно взыскательные из них могут и почитать те разделы конституционного права, которые регулируют ведение дискуссии в Национальной ассамблее Франции, то есть выделяемый внутри французского конституционного права подраздел под названием le droit parlementaire, «парламентское право».

Показательна в этом отношении история перевода RONR на французский язык. Адаптация творения генерала Роберта к этой иноязычной для него реальности была сделана в Квебеке и вышла в 1938 году под названием «Code Morin», «кодекс Морана», по имени юриста, сделавшего эту адаптацию, – Victor Morin, «Procédure des assemblées délibérantes». В этой книге previous question (предложение закончить дискуссию прямо сейчас и перейти к голосованию) был переведен как la question prealable; обозначение выступления из зала о том, что нарушается порядок ведения собрания. – А point of order! – было переведено как le point d’ordre, a question of privilege (замечание, что чьи-то права или достоинство нарушаются) было передано калькой la question de privilege. Однако книжка эта совсем непопулярна во Франции, а широкое применение ее в Квебеке могло быть вызвано теми же причинами, что и применение книжки Роберта в США, то есть большим расхождением в практиках ведения собраний среди разнородных групп прибывающих иммигрантов и необходимостью ввести униформную процедуру. Возможно, это чувствовалось во франкоговорящей части Канады не меньше, чем в англоговорящих США. В Канаде книга эта достаточно популярна – настолько, что ассоциация франкоговорящих профсоюзов – Confederation des syndicates nationaux – издала сокращенную версию, аналог RONRIB, под названием Code CSN.

Наказ Муромцева – Острогорского – Маклакова