Синдром

Белл зачем-то выжил там, в душном, наполненном мухами и пропитанном запахом смерти аду. Что мешало ему покончить с собой сразу же, как только он вытащил нож из груди Эр-Два? Вогнать еще горячее лезвие уже в свое сердце и наплевать на приказы, цели миссии и то, что будут делать с их телами.  Белл выдержал те двадцать шесть минут, сутки или двое, пока их перебрасывали в Америку, месяцы, что длился суд, и десять лет потом. Кажется, это достаточное доказательство, что он живой.

Белл молчал несколько долгих секунд, а потом выдохнул:

— Что ж у тебя-то его нет? — и грубо, резко, отчаянно-болезненно обнял Ирвина, пряча лицо у него на плече.

— Я актер, у нас самоубийство — это профессиональная болезнь, — Ирвин позволил себе улыбнуться, ведь Белл его не видел. Обнял крепче, прижимая грудью к своей груди. Он понимал, что происходящее, скорее всего, просто минута слабости и завтра все придется начинать сначала, но даже такой результат уже был лучше глухого безразличия.

Глава 17

На террасе было жарко, несмотря на то, что солнце уже катилось к горизонту. Август в Нью-Йорке заставлял забыть, что в этом городе бывают дожди, а на Рождество сугробы достигают метра в высоту. Ирвин водрузил на столик графин с ледяным лимонадом и принялся расставлять фигуры на шахматной доске.

Позавчера они долго сидели, обнявшись, и молчали. Потом Белл неловко отстранился, и Ирвин понял, что лучше просто уйти. Правда, оказавшись в спальне, он испугался, что Брендона опять накроет приступ. Но нет, тот просто лежал на кровати поверх покрывала. Решив, что хуже точно не сделает, Ирвин включил интерком и открыл первую книгу из только что присланной трилогии. Как и всегда, автор был на высоте. Ирвин мгновенно погрузился в атмосферу туманного утра и сжился с десятками судеб людей, волею злого рока оказавшихся в очереди на ярмарку вакансий.

Белл молчал. Ирвину казалось, что тот уснул, но когда он наконец закончил читать, Брендон встал, аккуратно сложил покрывало и залез под одеяло. Его рука скользнула под подушку, и не было никаких сомнений, что она там искала. Так, с ножом в руке и свернувшись в неуютный комок, Брендон и заснул, освещаемый ярким светом включенных на полную мощность ламп.

На премьере он, как и обещал, не пошел в кинозал. Ирвин вообще не видел Брендона, даже в туалет Белл отпустил его одного. Ирвин пообщался с нужными людьми, не забыл об обещании переговорить с теми, что были в списке. Один сделал вид, что они не знакомы, ограничившись парой дежурных фраз, второй, Уолтер, искренне обрадовался. Напомнил Ирвину об обещании подумать над съемками в рекламе и заверил, что вышлет всю информацию Максу. Ирвин не стал отнекиваться — только откровенный глупец упустит возможность получить несколько миллионов за непыльную работенку. Распрощавшись с Уолтером, он уже хотел было пройти в зрительный зал, когда его окликнули.

— Ив! — так его звали всего несколько человек. И одного из них Ирвин не так давно вычеркнул из жизни.

Шон поправился. Он всегда был “мясистым” мальчиком, и Ирвину это нравилось. Но аппетитные округлости оказались склонны превращаться в рыхлые и покрытые уже совсем не тоненьким жирком, и перемена вышла стремительной.

— Привет, — кивнул Ирвин, разглядывая Шона. У него было замечательное лицо — живое, эмоциональное. От улыбки на щеках появлялись трогательные ямочки, пухлые губы, казалось, всегда были готовы подарить поцелуй. Нежную, идеально-фарфоровую кожу хотелось трогать, а льняные кудряшки так и липли к пальцам. Теперь черты лица исказились. Лишний ли вес стал причиной или что-то другое, но лицо Шона напоминало воздушный шарик. Кожа испортилась, и это было видно даже под плотным слоем косметики. Волосы будто поредели, а может, Шон просто перестарался с гелем, укладывая их в гладкую прическу. Как бы то ни было, а из двадцатилетнего эльфоподобного юноши Шон превратился в сорокалетнего забулдыгу.

— Привет! — кажется, перемены в собственной внешности Шона не заботили. Он сверкнул улыбкой и протянул Ирвину руку. — Рад тебя видеть. Фильм прекрасный!

— Ты уже успел его посмотреть, — Ирвин пожал его ладонь. — Я в этот раз как все, в зале увижу.

На самом деле он не ждал от фильма многого, но Шон не был искушенным зрителем. Его очень просто было подкупить красивой картинкой. И только сейчас, мысленно произнеся эти слова, Ирвин вдруг понял, что это же относилось и к нему самому. Он был лишь красивой картинкой — и для Шона, и для огромного количества людей вокруг.

— Да, меня провел Габриэль, — Шон улыбнулся так, будто от одного факта, что он зовет известного голливудского продюсера по имени, Ирвин должен был впасть в священный трепет.

— Только на фильм? — спросил Ирвин. Он не питал иллюзий насчет того, как быстро Шон подыщет ему замену. Да, положа руку на сердце, он был этому только рад. Ему хватило трех дней бесконечных звонков и сообщений с обещаниями стать таким, как нужно Ирвину, чтобы отправить номер Шона в черный список. Если у него есть новый объект любви, значит, он наконец перестанет пытаться вернуться в жизнь Ирвина и переехать в его дом.