Синдром

— Знаешь, я не идиот, и понимаю, что Шон настроил иллюзий, — Ирвин налил себе еще коньяка. — И он, и большинство, что были до него. Но я не Кайл, — прозвучало жестче, чем хотелось. Но Ирвину было важно донести это до Брендона. — Никому и никогда я не даю пустых обещаний. Ни по работе, ни в отношениях. Если мне не нравится проект, у меня не будет никаких “я подумаю”, “мой агент вам позвонит” или “как жаль, но у меня сейчас нет времени”. Просто “извините, мне это не интересно”. И все. Так и в отношениях, — он забрал бутылку с собой и вернулся в кресло. — Мне плевать на папарацци после истории с Кайлом, я не скуплюсь на подарки и не отлыниваю в постели. Но я предупреждаю, что не потерплю сцен ревности и попыток на меня надавить. Нравится — проходи, ложись, здравствуй. Не нравится — я оплачу выпивку и угощу ужином, и не стану демонстративно отворачиваться при встрече.

— У вас у всех так? — Белл внезапно позволил себе усмешку. — У актеров, я имею в виду.

— Ты про то, что “долго и счастливо” не про нас, или про “проходи, ложись, здравствуй”? — переспросил Ирвин. — Насчет первого — в большей степени да. Редко кому удается сохранить отношения на долгие годы. А вот насчет второго — это нет. Актерам жизненно необходимо быть влюбленными. Именно из этого состояния черпаются энергия и эмоции для создания образов. Я знаю несколько человек, кто заводит романы незадолго до съемок, а перед ними рвет отношения. И показательно страдает перед камерой, — он посмотрел на доску и сделал единственный оставшийся у него ход. Мат был неотвратим, как очередная смена дня и ночи. — Я предпочитаю жилы рвать на студии, а дома мне хочется спокойствия. Без чужих шмоток и истерик.

Белл не ответил. Он задумчиво смотрел на доску и явно думал уже о чем-то своем. Ирвину даже показалось, что его снова “накрывает”, но тут Белл протянул руку и поставил-таки ему мат.

— Думаешь, я живу неправильно? — спросил Ирвин. — Шон вон даже диагноз мне поставил, мол, у меня неправильная установка и я не дышу полной грудью. Он много чего еще сказал, но мне надоело слушать. Я попросил Боба отвезти его, а Ирме поручил собрать по дому все вещи и отправить UPS.

— Правильно, неправильно — не мне судить, — отозвался Белл глухо. — Я когда-то жил правильно. И ничем хорошим это не закончилось.

Ирвину очень хотелось обнять Брендона за плечи, сказать, что Дуо сам выбрал службу в армии и его гибель была если не предопределена, то весьма вероятна. Но Белл вряд ли обрадовался бы такому сочувствию. Он уже предупреждал, чтобы Ирвин не упоминал ни имя Ричарда, ни его позывной.

— Шон все-таки сказал одну вещь, — Ирвин покрутил в пальцах фигурку короля. — Не идет из головы который месяц. Что ему меня жалко. Потому что я столько раз играл любовь, но никогда ее не испытывал, — он пожал плечами, посмотрел на Белла. — А кто сказал, что любовь — это вот это все “я с тобой до конца”?.. Почему она должна сметать все на своем пути, разрушать и ломать жизни? В конце концов, я не тащу в койку первого встречного только потому, что приспичило потрахаться. Мне интересно разговаривать с людьми, сходиться на общих интересах.

Он почти пожалел о своих словах, потому что Белл стиснул зубы так, что Ирвин, кажется, услышал их скрип.

— Возможно, тебе повезло, — наконец, процедил Брендон и на несколько секунд закрыл глаза.

— Мне так удобно, — покачал головой Ирвин. — Но это не значит, что я не хотел бы другого. Порой даже интересно, что бы я ощущал теперь. Не в двадцать, когда мир кажется большим и добрым, влюбляешься раз в месяц и всегда до конца жизни. А сейчас, на четвертом десятке. Когда слетели розовые очки, и в споре разума и гормонов первый побеждает.

— Так удобно или хотел бы? — неожиданно резко переспросил Белл.

— После урока, преподнесенного Кайлом, предпочитаю “удобно”, — спокойно ответил Иривн. Помолчал, прислушиваясь к себе. Наверное, не стоило пить, но теперь уже не откатишь. И разбуженные вопросами Белла, эмоции буквально переполняли душу. — С Шоном я едва не разрешил себе забыть об удобстве. К счастью, вовремя телефон утопил.

— Гнилой пацан, — покачал Белл головой. — Даже по телефону понятно было. Мой тебе совет, — он поднялся и, подхватив с доски короля, вручил его Ирвину. — Выбирай в следующий раз кого-то понадежней.

Ирвин протянул руку и забрал у него фигурку. Зажал обе в кулаке, так что наружу торчали только заостренные кончики — светлый и темный.

— Наверное, я этому никогда не научусь, — сказал Ирвин, раскрывая ладонь и глядя на королей. — Только вот Макс никогда меня не подводил. Остальные — все как на подбор, с двойными днами, своими интересами и скрытыми мотивами.

Он замолчал, мысленно перебирая, сколько раз приходилось признавать, что опять не увидел очевидного.

— Попробуй сменить круг общения, — посоветовал Белл и осторожно похлопал его по плечу — как когда они прощались в Австралии. — Мне кажется, тебе это нужно, — добавил, поколебавшись.