Сильнее смерти

Дана же не собиралась понимать. Ей было все равно. Все ее существо, ее душа, каждая клеточка ее тела были захвачены одной мыслью: его больше нет. Она не только видела его мертвое тело, она чувствовала, как пустота пожирает магическую связь между ними. Это не было трюком или обманом, как когда-то.

Она даже не смотрела на того, кто убил его. Для нее весь мир превратился в тело, к которому она прижималась. Тело, еще истекающее кровью, но уже мертвое. Разница между живым и мертвым так велика… Дана всегда это знала, но даже в худшем из кошмаров не представляла, что ей однажды доведется увидеть его смерть. Да еще такую подлую, когда все закончилось… Но какая разница? Смерть есть смерть, и обстоятельства вряд ли делают ее лучше.

Она кричала – а может, и нет, она не бралась сказать наверняка. Дана хотела сделать хоть что-то, но вместе с тем понимала, что сделать уже ничего нельзя. Жертва принесена, обратной дороги нет, оттуда не возвращаются. И как бы она ни кричала, как бы ни задыхалась от рыданий, ее горе не могло изменить ход судьбы.

Огненный король был мертв, и ей оставалось лишь последовать за ним.

* * *

Его привлек крик Даны, и, посмотрев туда, Роувен просто не смог поверить своим глазам. Амиар лежал на земле, и он был мертв – каждый маг, оказавшийся в Пургаториуме, чувствовал это. К нему прижималась шокированная, сломленная болью Дана, покрытая его кровью, а над ними, безжалостная и безучастная, стояла…

– Рошель, – прошептал Роувен.

Ему не нужно было спрашивать, что случилось, он и сам это понял. Рошель, приведенная им – и прощенная им! – попросту подошла к Амиару сзади и вогнала нож ему в спину. Это было настолько элементарно… Никто не обыскивал ее перед допуском в Пургаториум. Им казалось, что лишение магических сил и слепота – это уже лучшие доказательства ее невиновности. А она готовилась к этому, раз принесла нож, готовилась с самого начала. Ей только и оставалось, что подойти и ударить; похоже, она привыкла к жизни без глаз куда легче, чем предполагал Роувен.

Он не помнил, как преодолел расстояние между ними, все было как в тумане. Секунда – и все они, все спутники Огненного короля, оказались возле нее. Роувен не выдержал, отвесил ей пощечину, и Рошель упала на землю, но не прекратила улыбаться.

Она была уверена в себе и не собиралась сожалеть. Зачем? Похоже, это было ее миссией с самого начала.

Только теперь Роувен понял, как ловко эта девица обвела его вокруг пальца. Рошель рассказывала ему, ради чего пришла в Сообщество, как развилась ее ненависть к Великим Кланам. Но она никогда не говорила ему напрямую, что теперь отказалась от этих идей, он сам додумал за нее события, которые были ему выгодны! Ему так хотелось видеть в ее судьбе искупление собственных грехов, что он закрыл глаза на очевидное! Он забыл, что лучшая форма лжи – это частично рассказанная правда.

За время этой войны они привыкли к грандиозным опасностям. Они не учли, что Амиар – все равно человек, особенно когда на нем стоит печать. Это великих чудовищ нельзя убить так просто. Его человеческая природа – это его уязвимость. Если смерть наступает мгновенно, ее уже не отвратить.

Об этом знали все. Коррадо склонился рядом с мертвым телом, хотя и сам понимал, что ничего уже не изменит. Помочь мог бы разве что маг из клана Мортем – но таких магов тут не было! Керенса Мортем до сих пор не вернулась из Междумирья, а Амиар, посылая ее туда, и предположить не мог, что она ему понадобится.

Да, все закончилось, но именно эта завершенность убивала.

– Если вы стараетесь оживить его, то не надо, – сказала Рошель, вытирая с лица кровь из разбитой губы. Она даже не пыталась подняться на ноги. – Я слышала его сердце, когда била, а теперь не слышу. На лезвии была кровь василиска, я знала, что у меня будет только одна попытка.

– Зачем? – только и смог спросить Роувен.

Он знал, зачем она это сделала, да только поверить не мог. Может, не все так просто, у нее есть иная причина? Но нет, Рошель сказала именно то, что он и ожидал услышать.

– Потому что Великие Кланы должны быть уничтожены! – процедила она сквозь сжатые зубы. Роувена поражало то, сколько ненависти таилось в этом хрупком, нежном на вид создании. – В вас все прогнило изнутри! Вы – язва, которую нужно вскрыть и вычистить, только тогда она начнет заживать. Я положила этому начало, остальное сделают за меня!

Она знала, что умрет здесь, что живой ее не отпустят, и ее это нисколько не волновало. Рошель дошла до той стадии безумного фанатизма, когда цена одной жизни куда меньше, чем цена идеи.

– Ты позволила этому случиться! – поразилась Сарджана. – Избиение, изнасилование, твои вырванные глаза… ты все это допустила!

– Конечно, – кивнула Рошель. – Потому что жалость порождает глупость.

– Но из-за тебя погибли Аурика и Эрешкигаль! Кто тогда твои союзники?!

– Погибли те, кто стал слабыми, а слабым в этом мире не место.

Вот, значит, как… Теперь ясно: Сообщество и правда давно уже потеряло силу. Аурика Карнаж была нужна чудовищам, пока они могли использовать ее. Даже если она свято верила, что использует их!