Silence

…Нет, моя мать не может быть чьими-то карманными расходами. Просто не может…

Подойдя к сломанному журнальному столу, я взял сначала один шприц, тот, что был наполовину пуст, и вколол его содержимое в синюшное предплечье своей матери. Она издала незначительный стон, но сразу же заглохла, и в ту же секунду я уловил изменение её дыхания – оно участилось… Не колебаясь, я взял в руки второй шприц и вколол всё его содержимое в ту же руку.

Аккуратно вернув шприцы на стол, я отправился в коридор, лёг на свою скрипящую раскладушку и заснул до утра, как перед этим и планировал. Утром я позвонил от соседки, бывшей подруги матери, в скорую медицинскую помощь, приехавшие медики констатировали летальный исход вследствие передозировки и погрузили околевший за ночь труп женщины в свою белоснежную карету. Как я и думал, никому не было дела до скончавшейся от передоза дешевой проститутки. Полиция только подтвердила факт случившегося и всё – Урсулы Фарлоу, дочери разорившегося банкира, в детстве любившей своего пятнистого пони, розовые пачки и светящиеся фосфорные звёздочки на стене своей идеальной детской спальни, не похожей на тот коридор, в котором всё своё детство провёл я, больше нет. После неё остались только смятые простыни, разваливающийся от старости сарай, который она незаслуженно обзывала домом, и восемнадцатилетний сын, только что чудом окончивший старшую школу.

Я поступил благородно. Да, я поступил благородно. Моя мать больше не будет продаваться, колоться и голодать. Она больше не будет мучиться и мучить других. Да, не будет…

Найти Максвелла Оуэн-Грина было не сложно. Счет, на который он ежемесячно перегонял матери по тысяче долларов, был заведен на его имя, доступ же к нему у меня был, так что получить информацию с некоторыми важными для поиска данными не составило особого труда.

Я стоял на пороге его дома уже спустя неделю после смерти матери от передоза, и у меня за спиной не было ничего, за исключением опыта. Но этого, в сумме со счастливым стечением обстоятельств, оказалось более чем достаточно. Ведь этот козёл, являющийся моим биологическим отцом, предстал передо мной не только бесстыдно богатым, но и бездарно тупым. Собственно именно таким я его себе и представлял, так что разочарования при нашей встрече я не ощутил ни грамма.

Блудный отец, отказавшийся от меня в глубоком младенчестве, теперь принимал меня в своё окружение с распростертыми объятиями, что для меня было отличным знаком – доступ к его кошельку и перспективам в высшем обществе мне бы в жизни точно не помешали. К примеру, я бы мог оставлять проституткам больше ста баксов за их услуги и не трахать таких безнадежных, какой к концу своей бесполезной жизни стала моя мать.

Мысль о том, что мне пора бы уже распрощаться со своей девственностью, пришла ко мне в момент, когда я увидел красавицу жену своего придурошного папаши. Неприкрыто умная и красивая, как она могла стать женщиной такого олуха? Неужели повелась на его деньги? Или, быть может, мой отец в молодости был посмышленее да и попривлекательнее?

Я загорелся желанием к Сабрине, но в тот момент её мне было не заполучить и я это прекрасно осознавал. На момент нашего знакомства ей было только тридцать пять, мне же всего лишь восемнадцать, и я понимал, что, скорее всего, к моменту, когда у меня появится возможность ею завладеть, она немного постареет и, возможно, уже не будет меня интересовать как женщина на долговременные отношения, и тем не менее я определенно точно должен буду залезть к ней под юбку как минимум пару раз. Блин, а мой отец знает толк в тёлках: сначала моя мать, затем Сабрина. Интересно, появись у него третий шанс, кого бы он трахнул? Наверняка какую-нибудь инопланетянку с сиськами пятого размера и не менее внушительным мозгом, потому как Сабрину явно никто другой переплюнуть бы не смог так же легко, как она когда-то переплюнула мою мать.