Silence

Гордон отправился на кассу, в окне которой я рассмотрела уже знакомые мне лица седовласой женщины и маленькой девочки лет пяти. Интересно, как часто эта женщина берет внучку с собой на работу? И где родители этой девочки?..

Я развернулась на низких каблуках своих новых унт и бросила взгляд вдаль, врезавшись им в возвышающийся на горной местности сосновый лес, угрожающе хмуро смотрящий на распластавшуюся под ним долину, в которой лежал Дэф Плэйс. Снег здесь уже проходил, но, видимо, не сегодня: в лесу виднелись белоснежные проплешины зимнего убранства, этакое белое пальто, порванное на неровные лоскутки и наброшенное на острые лесные пики замысловатым ширпотребом. Наверное, когда здесь всё покрывается белой вуалью и ветви деревьев становятся похожими на взбитую сахарную вату, местные виды начинают казаться более приветливыми, что про них нельзя сказать сегодня… Сегодня здесь слишком серо, слишком пусто и слишком холодно, а завывающий ветер нагнетает на душу ложное чувство всеобъемлющего одиночества.

За моей спиной заскрипела дверь, но я не обернулась, а спустя секунду в бак вранглера, через вставленный в него пистолет, венчающий собой черный шланг, с шумом начало поступать топливо.

Гордон остановился почти впритык к моему правому плечу.

– Пока я думала, как попросить её написать свои слова на бумаге, ты просто взял и сделал это, – сдвинула брови я, – и всё получилось.

“Даже без уговоров”, – уже мысленно добавила я то ли с лёгкой завистью “лёгкости” Шеридана, то ли с лёгким разочарованием в себе.

– Поздравляю, агент Нэш, Вы открыли два новых дела, вместо того, чтобы закрыть одно старое, – усмехнулся в ответ Гордон, но я не смогла найти в себе силы улыбнуться ему в ответ.

Беатрис Санчес дословно излила на бумагу всё сказанное нам и подписалась под своими показаниями прежде, чем её родители с женихом и лабрадором успели вернуться с вечерней прогулки. Новость о том, что из-за её обидчика, возможно, не просто пострадали, но погибли другие девушки, очевидно придала Санчес решимости – она словно забыла о том, почему до сих пор молчала. Словно начинала винить себя в том, что позволила себе молчать, а значит позволила избежать Оуэн-Грину-младшему наказания и позволила ему спокойно разгуливать среди его потенциальных жертв, в результате чего погибло четыре девушки и одна серьезно пострадала. И теперь в бардачке вранглера у меня лежит официальный документ, подтверждающий как минимум два серьёзных факта: Джастин Оуэн-Грин, он же Джастин Фарлоу, намеренно вытолкнул в окно Беатрис Санчес, перед этим предприняв попытку к изнасилованию девушки, после чего Максвелл Оуэн-Грин угрожал семье пострадавшей физической расправой. Два дела различной степени тяжести на двух разных людей. И всё же это не доказывает причастности отца и сына к случившемуся в хэллоуинскую ночь в Маунтин Сайлэнс. Но если не это, тогда что хотя бы косвенно могло бы указывать на них?..

– Видеокамеры… – сдвинув брови, прошептала себе под нос я.

– Что? – Гордон слегка наклонился ко мне.

– Видеокамеры, – повторно произнесла я, повернувшись лицом к своему собеседнику и, совершенно проигнорировав то, что его лицо оказалось слишком близко к моему, увлечённо продолжила. – Когда мы впервые пришли к Оуэн-Гринам, перед уходом я разговаривала с Заком и спросила его, кто именно отключил камеры, но на этот вопрос вдруг решил ответить Джастин. Он сказал, что видеонаблюдение отключила Пэрис.

– Да, я помню этот момент, – утвердительно кивнул головой Гордон.

– В итоге у нас на руках оказалось пять видеозаписей, одновременно оборвавшихся в час дня… Да, точно, в час ноль семь. На видеозаписях не было ничего существенно важного, но теперь я понимаю… – я вскинула руки. – Это и было самым важным!

– Что? – сверлил меня обеспокоенным взглядом Гордон.

– То, чего не было на видеозаписях! На них определённо точно не было Пэрис. Понимаешь? Она не могла отключить видеонаблюдение – в это время она была в школе! И Зака дома тоже не было.

– Тот, кто отключил видеонаблюдение, должен был стереть интересующий нас отрезок видеозаписи до того, как Пэрис ушла в школу, если он изначально планировал впоследствии обвинить её в этом действии, или после того, как она вернулась бы домой.

– Он облажался! – довольно воскликнула я в унисон с заглохшим счетчиком на топливной колонке. – Он не планировал её обвинять – это было спонтанным решением! Мы искали на этих видеозаписях то, что могло бы хоть как-то быть связано с вечеринкой, а нам нужно было искать то, что не было с ней связано… – мои широко распахнутые глаза сверлили собеседника в упор.

Перед глазами возникла картинка: Зак Оуэн-Грин сидит впритык к потрясенно рыдающей Сабрине, не убирая своей руки с её плеч, в то время как Джастин сидит чуть поодаль, настолько бледный со своими покрасневшими глазами, что кажется мне пришибленным от горя, но сейчас я вижу, что это не горе… Это чистое отстранение! Отстранение, которое смог задеть только вопрос об отключенном видеонаблюдении.