Сила конфиденциальности. Почему необходимо обладать контролем над своими персональными данными и как его установить

Ожидать от людей совершенства в том, как они выглядят, что говорят и что думают, невозможно и даже неразумно. Как отмечает философ Томас Нагель, «каждый человек имеет право время от времени мысленно совершать убийство»[243]. Если мы будем склонять людей к тому, чтобы они как можно больше делились информацией о себе, это приведет к развитию пагубной социальной среды. Необходимо поощрять стремление контролировать все, что мы несем в общество. Культура разоблачения побуждает нас делиться своими мысленными актами убийства и тем самым настраивает нас друг против друга. Беречь друг друга от наших не слишком приятных сторон – это не недостаток, а добродетель.

Либерализм требует, чтобы общественный контроль осуществлялся только в тех сферах, где это было бы необходимо для защиты людей и культивирования здоровой общественной жизни. А культура разоблачения требует, чтобы все подвергалось общественному контролю.

Технологические гиганты пытаются протолкнуть идею о том, что тем, кто не делает ничего плохого, нечего скрывать, и что прозрачность – это всегда добродетель. Это неправда. Эксгибиционисты, которые выставляют себя напоказ перед другими людьми, добродетельными на являются. В цифровой экономике каждый вынужден сообщать больше, чем необходимо, чтобы найти друзей, эффективно общаться и вести открытые дискуссии. И все это нужно лишь для того, чтобы собрать больше данных.

Избыточный обмен информацией выгоден технологическим гигантам, а не пользователям. Это делает общественную сферу непригодной для жизни. Такое неослабевающее социальное давление с целью поделиться информацией приводит к проявлениям агрессии и нетерпимости, а также к чрезмерной бдительности и «охоте на ведьм». Здесь нет места мирному решению вопросов. Каждое изображение и слово, каждый клик собираются и монетизируются компаниями, а также изучаются и потенциально разворачиваются в катарсическом публичном акте онлайн-высмеивания со стороны пользователей Сети. Такая постоянная возня по поводу каждой детали того, что люди говорят и делают, отвлекает нас от более важных разговоров – о проблемах правосудия, экономики, экологии и общественных благ. Пока мы бесконечно ссоримся в Сети, троллим друг друга и рвем людей в клочья из-за человеческих слабостей, которые у нас, вероятно, тоже есть, наша демократия терпит крах.

В некотором смысле культура разоблачения напоминает жестокость во взаимоотношениях детей. Дети также известны тем, что не знают, когда нужно замолчать, а также своей потенциальной жестокостью – особенно когда они находятся в группе. Возможно, по мере взросления интернета мы будем отдаляться от культуры чрезмерного обмена информацией и запугивания и перейдем к более взрослым способам взаимоотношений друг с другом.

Угроза безопасности людей

Персональные данные использовались, используются и будут использоваться не по назначению. И некоторые злоупотребления личными данными более опасны, чем пресловутый асбест.

Одно из самых смертоносных злоупотреблений данными было совершено нацистами во время Второй мировой войны. Когда нацисты захватывали страну, они быстро завладевали местными регистрационными книгами в качестве первого шага по контролю населения и, в частности, по поиску евреев. Страны сильно различались как по типу хранимых ими записей, так и по своей реакции на стремление нацистов получить данные. Самое яркое сравнение – это сравнение Франции и Нидерландов.

Якобус Ламбертус Ленц не был нацистом, но он сделал для нацистского режима больше, чем самые ревностные антисемиты. Он был голландским инспектором по регистрации населения и питал слабость к статистике населения. Его девизом было: «Записывать – значит служить». В марте 1940 года, за два месяца до нацистского вторжения, он предложил голландскому правительству систему личной идентификации, в которой все граждане должны были бы иметь при себе личные карты. Для таких карт использовались полупрозрачные чернила, которые исчезали под кварцевой лампой, и бумага с водяными знаками, чтобы предотвратить их подделку. Правительство отклонило его предложение, аргументируя это тем, что такая система противоречит голландским демократическим традициям, поскольку она предполагает обращение с обычными людьми как с преступниками. Ленц был глубоко разочарован. Несколько месяцев спустя он предложил ту же идею Управлению уголовной полиции Третьего рейха. Оккупанты охотно претворили его идею в жизнь. Каждый взрослый голландец должен был иметь при себе удостоверение личности. На карточках евреев была выбита буква J (в переводе с немецкого «Jude» означает «еврей». – Прим. ред.) – фактически это был их смертный приговор.