Шрамы, которые мы носим (ЛП)

Это была моя память о тебе – о той ночи и о многом другом. Я напоминала себе слова, которые ты говорил мне и то, что ты делал для меня. Я вспоминала тебя, и это помогало мне не забыть, кто я, и кем я хочу стать снова. И теперь, когда мы вместе, я не хочу расставаться. Ты выставляешь себя на посмешище без всякой пользы. Говори все эти жестокие вещи, если считаешь, что должен, но я буду напоминать тебе о твоих обетах, и они удержат тебя рядом со мной. Но защита моей чести, Сандор – это последнее, чего я жду от тебя. Я взрослая женщина, мне уже минуло шестнадцать, и впервые в жизни я могу выбирать, что мне делать. И если я хочу, чтобы ты целовал меня, то это мое право.

- Посмотри на меня хорошенько - прорычал мужчина, наклоняясь к ней.

- Я смотрю на тебя каждый день, все время.

- Тогда не делай вид, что не замечаешь того, что видишь.

Санса пожала плечами:

- Я вижу твои шрамы. Но не только их.

Внезапно желание бороться с ней, наполнявшее его, вытекло прочь, как вода из треснутой посудины, и Сандор медленно закрыл и открыл глаза. Разумеется, он понимал значение всего, что она говорила, но ему было слишком трудно сразу примириться с этим: это слишком превосходило самые смелые надежды, к тому же он так долго убивал в себе любые мечты.

Сандор страшно устал. Устал от путешествия. Устал от необходимости все время быть настороже. Устал все время держаться в стороне и взвешивать каждый свой жест и каждое слово, прежде чем она увидит и услышит его. Устал ждать, когда девушку затошнит от его присутствия, и когда она, недооценив своего рыцаря, наконец прогонит его, чего он и опасался. Устал прятать под невозмутимым видом то, что рвалось наружу. Он закрыл лицо руками, ощущая покрытую рытвинами и морщинами кожу на одной стороне, и покрытую пылью и щетиной – на другой.

- Я бы хотел изменить это для тебя, Санса, – глухим голосом признался он наконец, проводя рукой по безобразным ожогам.

- И я рада, что ты не можешь. Я привыкла к твоему лицу, и едва замечаю эти шрамы. На самом деле, они никогда не пугали меня так, как ненависть в твоих глазах.

- Тебя я никогда не ненавидел.

- А вот сейчас ты лжешь. Ты ненавидел все и всех, а больше всех себя самого. Но несмотря на это, ты приглядывал за мной как мог. Ты давал мне советы, пусть я и не всегда желала тебя слушать. В тебе и тогда теплилась доброта, иначе ты не смог бы стать тем человеком, которого я сейчас вижу перед собой. Ты можешь произносить длинные тирады, грязно ругаться и надувать грудь, но когда ты смотришь на меня – в твоих глазах нежность и уважение, и никто не смотрит на меня так, как ты – и никогда не посмотрит.

Санса встала с пня и подошла к нему. Сандор взглянул на нее сверху вниз с трепетом, слишком огорошенный ее словами, чтобы пошевелиться или сказать хоть слово. Она встала перед ним на колени, положила прохладную ладонь на обезображенную щеку, и он безотчетно потянулся к ней.

- Ты не сир, но ты тот, кого я выбрала. Ты мой, Сандор.

- Твой, – хрипло выговорил он, притянул девушку к себе на колени и уперся лбом в ее плечо; он рвано дышал, но в каждом вздохе била ключом возрожденная надежда.

Они застыли как изваяния, и казалось, не замечали ни сгущающихся теней, ни разливающегося в вечернем воздухе холода. Они были поглощены единением и покоем, которое давали им объятия. В них не было того жара, что снедал их на берегу реки, только утешение и подтверждение того, что они до этого выразили в словах.

Они немного переменили позу; шерстяная шапочка девушки раздражала его, и, стащив ее, он с наслаждением запустил пальцы в густые пряди. Она взяла его за руку и положила себе на талию, шепча что-то низким грудным голосом так тихо, что он не мог разобрать, и положила голову ему на грудь. Сандор нежно прикоснулся губами к ее волосам, и в этот миг где-то в чаще запел соловей. Волшебная мелодия пробудила их от забытья, и путники, расцепив объятие и поднявшись, принялись готовить еду.

***

После холодного ужина они сидели перед гаснущим огнем, завернувшись в меха: девушка по-прежнему на пеньке, мужчина – на земле у ее ног, облокотившись на обрубок спиной, вытянув длинные ноги. Она накручивала на палец пряди его волос, и он вздрагивал каждый раз, когда девушка касалась затылка, но это была приятная дрожь.

- Так почему ты остановился? - неожиданно спросила Санса.

Сандор взглянул на нее и сказал угрюмо:

- Ты у нас взрослая женщина, мужняя жена – это ты мне скажи.

Она странно посмотрела на него в ответ, а затем повела глазами в сторону купы деревьев.

- Ты не должен был останавливаться на поцелуе, ты должен был продолжать – произнесла девушка полувопросительно, полуутвердительно. Клиган не удержался от смешка.

- Да, девочка, я не должен был останавливаться на поцелуе.

Санса не сразу осмелилась продолжить, и на сей тон ее голоса был немного более решительным:

- Разве это было бы таким уж дурным поступком?

На эти слова Сандор повернулся к ней всем телом и обнял ее колени, ловя отблески огня в ее зрачках.