Шрамы, которые мы носим (ЛП)

Тем не менее, за те две недели, что прошли после поцелуя на берегу, знание, что он ей не безразличен, и что она хочет его, изменило Клигана на удивление мало – не говоря уже о том, что мир вокруг них не изменился вовсе. Его по-прежнему вгоняло в скуку ее чириканье и бесконечные вопросы; по-прежнему слегка раздражало ее отвращение к любой грязи и вони, или недоверчивость к незнакомой или странной на ее вкус еде. Он все еще ощетинивался на ее расспросы, почему они едут не той дорогой, а этой. Когда они оба выбивались из сил к вечеру, он принимался браниться в ответ на то, как тяжко, судя по ее вздохам, ей дается ее часть работы.

Но главное, то что было больше всего этого, - оно изменилось.

Сандор больше не боялся сказать или сделать что-то не то из страха, что она отвергнет его. Он чаще говорил то, что думает – и ждал того же в ответ, вне зависимости от того, что она скажет. Если возникали трудности, они обсуждали их, и иногда не обходилось без препирательств. Теперь ему открылся тот дар богов, ради которого он преклонил бы колена в септе на Тихом острове: ее привязанность и нежность. Другим же даром было время.

Теперь, когда все изменилось, Сандор даже видел девушку по-другому. Мучительные попытки разгадать каждый ее жест, фразу и выражение лица уступили место бесконечному восхищению и не отягощенной самокопанием заботе. Он избавился от бесконечных сомнений и мог просто смотреть на нее – и это было хорошо.

- В чем дело?

Сегодня они укрылись в небольшом гроте на краю гряды каменистых холмов – три каменных стены были лучше, чем ничего. Слишком маленький, чтобы называть его пещерой, грот был размером с небольшую каморку, и они разожгли огонь, чтобы поджарить двух тощих кроликов, которых Сандор удалось поймать прежде чем дождь полил снова.

Санса взглянула на него поверх куска мяса на кости, которую она обгладывала.

- Ничего – ответила девушка.

- Вижу я твое «ничего». Ты что, поранилась и не сказала мне?

- Нет, это не то.

Она сосредоточилась на ужине, и Клиган решил, что и в самом деле это может быть просто какая-то мелочь. Но тут по ее лицу опять прошла гримаса боли, на этот раз более заметная. Он отшвырнул кость и облизал пальцы.

- Сан-са. Посмотри на меня. - Он подождал, пока все ее внимание не оказалось обращено на спутника. – Так что с тобой творится? – настойчиво произнес мужчина.

Она замотала головой, а потом отвела глаза.

- Ничего особенного, уверяю тебя. Это всего лишь моя…моя лунная кровь.

Он облегченно засмеялся, и потрепал своей ручищей девичье плечо.

- Всего-то? - Помолчав, Сандор добавил: - Больно, да?

Она стрельнула в него глазами, все еще красная как рак, и смущенно кивнула.

- Здесь нечего краснеть, пташка. До того, как меня приставили к Джоффри, я много лет был цепным псом Серсеи, и знаю кое-что о женском теле.

Он поднялся с земли, обтер руки о робу и начал расхаживать по гроту, ища что-то глазами среди камней и щебня. Наконец, найдя достаточно широкий и плоский камень, Сандор положил его с краю костерка и носком сапога задвинул его в пылающие угли.

Она с интересом смотрела, как он сел у каменной стены и разложил их седельные сумки у ног, так что получилось что-то вроде сиденья.

- Иди сюда, пташка – сказал он, похлопывая по ним. - Садись спиной ко мне, но прежде снимай свою робу.

Санса покосилась на Клигана, но потом все же взялась за края одежды и стянула ее через голову. Теперь на ней были только бриджи из грубой ткани, высокие сапоги и зашнурованная куртка из вареной кожи, надетая поверх одной из его рубах. Шерстяной шарф закрывал шею, а волосы все еще были спрятаны под шапкой. В этот миг своими длинными стройными ногами она напомнила ему молодую кобылицу, полную природной грации. Девушка подошла к мужчине поближе, развернулась и аккуратно уселась между его ног.

Клиган начал распускать шнуровку: когда его озябшие пальцы случайно касались ее затылка, по телу Сансы пробегала дрожь. Наконец последний узел был развязан, и Сандор стащил тяжелую куртку с девушки. Та с облегчением повела плечами и, наклонилась, чтобы сложить одежду у своих ног. Прежде, чем она успела выпрямиться, он с силой нажал ей большими пальцами в самом узком месте спины по обе стороны позвоночника, крепко обхватив остальными ее бока.

Она удивленно вздрогнула, а потом из ее груди вырвался низкий жалобный стон; под его сильными руками Санса согнулась почти вдвое, в то время как его пальцы начали двигаться по кругу, глубоко разминая мышцы.

- Вот тут болит? - усмехнулся Сандор.

- Ох…да – выдохнула Санса, а потом ойкнула, когда он нажал на особо болезненное место. Он отнял руки, но она попросила продолжать, и сильные пальцы вновь начали растирать ей спину.