Шпеер

— У меня все плохо, — Гарри жадно втянул носом едва ощутимый аромат «Moschino forever», сигарет и какого-то особенного запаха, которому не было определения, одновременно волнующего и успокаивающего. — А вы правда читаете мистеру Добби стихи? — неожиданно спросил он.

— Вы помните, как зовут мою крысу? — дернул бровью разбойник.

— Запомнил, — буркнул Гарри, неотрывно глядя на улыбающиеся губы в паре дюймов от его собственных.

— Почему у вас все плохо?

Рука редактора дружески легла на его плечо. Гарри тихо вздохнул — в эту секунду он был почти счастлив.

— Не так чтобы плохо... Прочитайте мне... что-нибудь, — прошептал он, упиваясь моментом. — Чем я хуже вашей крысы?

— Крыса не провоцирует на безумства, — вздохнул злодей. — Йейтса любите?

Французское вино помрачило и без того затуманенный директорский разум. Гарри сделал глупость, о которой мечтал весь вечер — обхватил трясущимися руками поясницу мистера Снейпа, обернутую шелковым камербандом, и вздохнул от накатившего удовольствия.

Редактор втянул воздух нервно вздрагивающими ноздрями и медленно выдохнул.

— Вино устремляется горлом,

Любовь заливает глаза.

Под сердцем печальным и гордым

Холодное слово «нельзя».**

— Что? — испуганно спросил Гарри.

— Вы знаете, что, — ладонь мистера Снейпа соскользнула с его плеча, медленно прошлась по вздрагивающей директорской спине и замерла на пояснице.

— Я знаю, что нельзя, — стуча зубами, сказал Гарри.

Не владея собой, он прижал к себе разбойника и уткнулся носом в его плечо.

— Я не могу забыть, — сдавленным голосом сказал он, притискиваясь к редактору все крепче и комкая струящийся под пальцами шелк его рубашки. — Я старался, но... Не получается.

— Ты забудешь, — прошептал мистер Снейп, мягко поглаживая его спину. — Ничего ведь не было.

— Нет, — Гарри поднял голову и уставился в темные глаза, полные странной горечи. — Для вас, может, и не было! А я... все время думаю, все время...

Не договорив, он обхватил руками шею разбойника и затих, горячо и прерывисто дыша тому в ухо.

Руки редактора нежно скользнули по его волосам.

— Вам нельзя пить, мистер Поттер, — шепнул он. — Перестаньте... Прошу вас.

— Вы... Сволочь вы! — задыхаясь, выкрикнул Гарри.

Теряя остатки директорского достоинства, он бросился на злодея со стремительностью молодой кобры, впечатывая разбойника в холодную стену патио.

Его губы, горячие и дрожащие, накрыли печально улыбающиеся губы врага.

— Все... из-за вас! — всхлипнул он, жадно и бестолково целуя не отвечающего негодяя. — Пожалуйста, — давясь подступившим к горлу комом разочарования, простонал он. — Один раз!

— Глупый, — пробормотал Снейп. — Не бывает одного раза.

Он сжал Гарри за плечи и развернул с такой силой, что затылок директора стукнулся о каменную кладку.

— Не связывайся со мной, — глухо сказал редактор. — Это плохо кончится.

Он наклонился к его лицу и с неожиданной нежностью коснулся губами уголка испуганно приоткрытого рта.

— Я ничего не забыл, — злодей провел кончиками пальцев по разгоряченной щеке Гарри. — Но это не меняет дела. Я вам не приятель, мистер Поттер. Держитесь от меня подальше.

Он усмехнулся, горько и почти зло.

Гарри уронил руки, все еще цепляющиеся за рубашку редактора.

— Идемте. Я вызову вам такси, — хмуро сказал мистер Снейп, повернулся и исчез, растворившись в темной арке над лестницей.

Директор шаркающей походкой доплелся до фонтана и тихо сел на холодный мрамор маленького бассейна.

— Слышал? — спросил он у дельфина, размазывая по лицу горячие злые слезы. — Ты это слышал?

________________________________________________________________________________________

* «Истинный шотландец» (True Scotsman) — сатирическое выражение, используемое в Шотландии по отношению к мужчинам, носящим килт без нижнего белья

** Йейтс, отрывок из «A Drinking Song», перевод Я. Фельдмана

* * *

20. У «Куаны Паркера»

«Человеку непосвященному магическая школа кажется наполненной чудесами и загадками. Чего стоит устрашающий (а вовсе не забавный!) школьный девиз*, проработанный знатоками геральдики герб школы и каждого факультета в частности, фанатичная приверженность учащихся определенным цветам, наличие паролей, многочисленных запретов и многих других кажущихся странностей.

Школа Чародейства и Волшебства — это школа инициации, духовная лестница, по которой продвигается всякий уважающий себя масон. Поэтому жаждущий учиться не станет удивляться ни внутреннему, ни внешнему. Неофит уже миновал Черную Реку и тоннель (масонский аналог путешествия по Стиксу в сопровождении гребца, аллегорический переход от материального к духовному преображению) и бесстрашно ступил на путь Magnum Opus».

— Шпеер, какой вы зануда, — пробормотал Гарри, дрожа от холода под двумя одеялами. — Видно, правду говорят, что немцы — самый нудный народ в мире.

Он лениво прореферировал несколько абзацев: глаза безбожно слипались.