Шоу Фрая и Лори

Хью. Вот и хорошо, мне, видите ли, нужно было понять, в каких, собственно, пределах я могу оперировать. Я положил вам на плечо руку — вы не испугались. Я крикнул вам в ухо, что убью вас, — вы испугались. Вот это и есть мои пределы. Пол и потолок, если угодно.

Стивен. Так хотите вы услышать о моем сне — или уже не хотите?

Хью. Очень хочу, Фрэнк. Очень. Рассказывайте.

Стивен. Значит так, я иду по коридору…

Хью. Фрэнк, у меня тут небольшой магнитофон, вы не будете против, если я…

Стивен. Нет-нет. Прекрасная мысль. Это довольно сложный сон.

Хью. Благодарю вас.

Стивен. Я нахожусь в большом здании. Думаю, это больница…

Хью включает магнитофон — из него вырывается громкая поп-музыка. Хью начинает притоптывать и подпевать.

Стивен. Что вы…

Хью. Продолжайте, Фрэнк, продолжайте.

Стивен. Я думаю, что это больница, но это не больница. Какое-то учреждение. Я вижу широкую лестницу. Вверху ее стоит мужчина в униформе. Уборщик или еще кто. Он манит меня… послушайте, мне это мешает, я не могу сосредоточиться.

Хью. (Выключая музыку) Приношу вам мои искреннейшие извинения. Продолжайте, прошу вас.

Стивен. Ну, в общем, уборщик манит меня к себе и я просыпаюсь.

Хью. Просыпаетесь. Понятно. Ну что же, это походит на…

Стивен. И сразу после этого обращаюсь в стену ванной комнаты.

Хью. Фрэнк, я никогда не считал себя человеком недалеким и все же, боюсь, для того, чтобы понять последние ваши слова, мне потребуется некоторая помощь. Вы обращаетесь в стену ванной комнаты?

Стивен. Понимаете, дело в том, что на самом-то деле я вовсе не просыпаюсь. Вернее, просыпаюсь, но только во сне. Просыпаюсь и обнаруживаю, что я весь голубой.

Хью. Голубого цвета.

Стивен. Именно. И какие-то люди выбирают меня в магазине, где продаются такие стены.

Хью. Понимаю. И затем вы перенимаете цвет той стены, которая у них уже имелась.

Стивен. Нет. Я — голубой, но такого оттенка, какой в магазинах встречается редко. А другая стена в их ванной немного зеленоватая. Но, в конце концов, наши с ней отношения налаживаются.

Хью. Простите?

Стивен. Другая стена и я — мы подружились. Никаких обид.

Хью. Понятно. А скажите, Фрэнк, эта ванная комната. Она принадлежит женщине?

Стивен. Э-э… да, вроде того.

Хью. И эта женщина принимает в ней ванны?

Стивен. Ну да, бывает.

Хью. И вас к ней влечет?

Стивен. Да нет. Я ведь голубой, как же я могу…

Хью. И все-таки, вас к ней влечет.

Стивен. Ну…

Хью. Ведь это она вас выбрала, Фрэнк. Там было столько разных оттенков, а она выбрала именно вас.

Стивен. Да, верно.

Хью. Вот видите. Ее влекло к вам, Фрэнк.

Стивен. Она выбрала меня потому, что мой цвет напомнил ей синяк, который когда-то был у нее на исподе ляжки.

Хью. А вот это уже любопытно, Фрэнк. Вы помните, какого оттенка был у нее синяк?

Стивен. Смутно.

Хью. Очень интересная последовательность событий, Фрэнк. И что дальше?

Стивен. Дальше я, наверное, расскажу вам продолжение моего сна.

Хью. Хорошо.

Стивен. Я вдруг опять оказываюсь в коридоре большого здания, которое стоит неподалеку от крикетного стадиона в Тонтоне, и прямо на меня бежит принц Эдуард, в руках у него крикетный мяч, он собирается сделать подачу, а у меня нет биты. Принц Эдуард хочет подать мне мяч, а у меня биты нет. Что это значит?

Хью. Возможно, нам еще рано обсуждать это, Фрэнк

Стивен. И тут я вижу, что это вовсе не принц Эдуард, а Боб Холнесс.

Хью. Как-как?

Стивен. Ну, Боб Холнесс. Который игру по ящику ведет, «Блокбастеры». Боб поворачивается ко мне и я вижу его лицо, кривую, ухмыляющуюся маску ненависти и бешенства. Я опускаю взгляд и вижу, что бита у меня все-таки есть. Когда на меня бежал принц Эдуард, биты не было, а стоило появиться Бобу Холнессу, появилась и бита. Но почему? Почему? Может быть, я безумен?

Хью. Безумен? Видите ли, Фрэнк, я стараюсь не прибегать к этому слову, «безумен». Я бы сказал так: половина того, что мы собой представляем, всегда «безумна», разупорядоченна, дика, а другая половина здравомысленна, рациональна, способна держать себя в руках.

Стивен. Ага, понял. Вы хотите сказать, что у каждого человека есть две стороны.

Хью. Нет, я имел в виду нас с вами. Половина нас с вами в своем уме — это я, а другая спятила — это вы, Фрэнк.

Стивен. А знаете, вы не похожи на других врачей. Последний, у которого я был, просто поставил мне две пломбы — и все.

Хью. Стоматология, Фрэнк, имеет свои преимущества.

Стивен. Само собой.

Безумие

Стивен обращается к камере, как он это часто делает. Хотя беседует он с доктором Марджори, аристократического обличия женщиной, на груди которой красуется значок «Скажем безумию нет!».