Шоссе в Ад

И не просто каким-то типичным тупорылым серийным убийцей. Обычно, эти ребятки были грязными придурками. Уродливые ублюдки в огромных очках с толстенными линзами. Сексуальные маньяки, которыми управляла злость и неудовлетворённость, и которые убивали потому, что ни одна женщина в здравом уме не отдалась бы таким типам по собственной воле. Эти парни и фантазией-то особой не отличались. Конечно, время от времени появлялся кто-нибудь поинтереснее, типа Тэда Банди. Вот это был парень, который по праву являлся легендой в летописи серийных убийств. Были парни, которые убили больше женщин, чем Тэд, но мало кто делал это с харизматичностью Осторожного Hезнакомца. Но даже он в конце всё испортил. Джон решил, что будет идти по стопам Банди только до определённого уровня. Он сделает всё, что его новый герой сделал правильно, избежит его ошибок и поднимет убийственную игру на совершенно новый уровень. И к тому времени, когда он закончит, ему суждено стать самым плодотворным и изобретательным серийным убийцей в истории. О нём будут писать книги. Снимать фильмы. Он станет своего рода звездой. И, чёрт возьми, некоторые наиболее интересные и харизматичные серийные убийцы, включая и Тэда, даже имели своих фанаток.

Да уж, на бумаге всё выглядело очень прилично.

Тем летом, в возрасте двадцати двух лет, он убил трёх женщин. Он так хорошо всё заранее проработал, что ни в одном последующем расследовании он ни разу не выступал в качестве подозреваемого. Его никогда не допрашивали. Ни один из фотороботов, распространяемых полицией, даже отдалённо его не напоминал. При этом убийства были резонансными и шокирующими. Трупы были обезглавлены и искалечены миллионом самых изощрённых способов. Никакой ерунды типа придушить девку и спрятать тело в какой-нибудь глуши, чтобы никто не обнаружил. Это должно было быть очень публичной операцией, преисполненной шока и ужаса. И это работало. Местная пресса сходила с ума после первого убийства. Национальная пресса присоединилась к действу, когда нашли третью жертву. Его назвали Литтл-Pокский Безумец - неплохое имечко для серийного убийцы. Всё шло точно в соответствии с планом.

Кроме одной маленькой детали.

Джону не очень нравилось это занятие.

Конечно же, он словил неимоверный кайф, когда отлично справился со своей первой работой. В первые секунды в качестве убийцы он был уверен, что наконец-то нашёл своё истинное призвание. Но кайф улетучился быстрее, чем он ожидал, а ночью ему снились кошмары. Он посчитал это муками совести начинающего убийцы. Даже не так. Это была просто адаптация к новым социальным условиям, умственный и физиологический рефлекс – со временем, когда работа станет более привычной, всё это, естественно, должно было стихнуть. Так что он продолжил осуществлять свой план. После убийства второй и третьей девушек кошмары и бессонница ухудшились в разы. Убив третью, он нажрался в лоскуты и очнулся в луже своей собственной мочи и блевотины в переулке позади литтл-рокской пивнушки. Он потом ещё несколько месяцев просыпался с криками и слезами. Выходило, что у него всё ж таки была совесть. Лица мёртвых девушек день и ночь преследовали его. От этого страдала его работа. Он бросил аспирантуру. А его жизнь продолжила катиться по наклонной, пока однажды ночью он не упал на колени в очередной подворотне и не стал молить Господа Бога и всех своих жертв о прощении.

После этой ночи его жизнь изменилась. Он делал всё, что только приходило в голову, чтобы искупить вину, разве что не пошёл сдаваться и подписывать чистосердечное признание. Он вернулся в колледж и закончил его с отличием. Он стал очень успешным человеком. Богатым человеком. Он жертвовал кучу денег группам жертв насилия и сторонникам смертной казни. Он дважды в неделю посещал церковь и продолжал ежедневно вымаливать прощение. Шли годы. Десятилетия. Достаточно времени, чтобы убийства, совершённые им тем далёким летом, стали казаться чем-то вымышленным, чем-то, чего, наверное, и не случалось в реальности. Вот только даже спустя столько лет, местная пресса время от времени ворошила всё заново, напоминая, что Литтл-Pокского Безумца так и не поймали. И всё же прошедшее время в сочетании с его раскаянием убедили его, что он на самом деле изменился. В действительности он не был чудовищем. То кровавое лето было не более чем небольшим отклонением от образцовой в остальном жизни, неверная дорожка, с которой ему хватило мудрости достаточно быстро свернуть.

Ощущение, которое исчезло за неделю до сегодняшнего дня.

Джон уставился на отрезанную голову своей жены и проговорил:

- Ах ты ж ёбанная сука.