Шоссе в Ад

Он пошлёпал себя по лицу и голове, которые каким-то образом оказались в полном порядке, и это было удивительно, учитывая, что он только что пустил туда пулю. Но отрицать действительность не было смысла. Он снова был живым. В Аду, но живым.

Он тряхнул головой.

- Будь я проклят.

Прогуливающаяся мимо шлюха в мини-юбке, красных чулках в сетку и на высоких каблуках притормозила и повернула к нему лицо, будто бы облитое кислотой.

- Мы все тут Проклятые. Хочешь, отсосу?

Джон решил, что её лицо на самом деле облили кислотой.

- Э… нет. Но, всё равно спасибо.

Лицо шлюхи исказилось – на нём появилось что-то, напоминающее презрительную ухмылку. Сложно было разобрать под всеми этими рубцами.

- Уверен? Ты не знаешь, от чего отказываешься. Спроси любого, они тебе расскажут. Я делаю лучший минет среди всех шлюх Ада.

Против воли в голове возник образ, как его вставший член затягивает в жуткую чёрную щель – рот шлюхи. Он поморщился.

- Нет, простите. Я, э, не обижайтесь, но…

Шлюха полезла в небольшую сумочку, перекинутую через плечо, и что-то вытащила оттуда. Он услышал щелчок кнопки и увидел выскочившее сверкающее лезвие. Она выставила перед собой выкидной нож и проговорила:

- Мы сейчас пойдём в переулок позади тебя. Я тебе отсосу, а затем отрежу твой хер, как трофей, – eё лицо снова исказилось, покрытая шрамами плоть сложилась во что-то, что чисто теоретически могло быть улыбкой. – И ты тут ни хера поделать не можешь.

Джон с трудом сглотнул.

- Э…

Беги, - подумал он. - Просто беги.

Ещё одна секунда, и он дал бы дёру, но мягкий, низкий голос справа от Джона произнёс:

- Исчезни, шалава. Этот мой.

Чудесно.

Он тут ещё и пяти минут не пробыл, а из-за него уже спорили адские шлюхи. Не самое удачное начало. Он себя ощущал в некоторой степени куском мяса. И это ощущение ему не нравилось.

- Послушайте…

Он повернулся, чтобы обратиться ко второй шлюхе, но слова, булькнув, застряли у него в глотке. Он весь похолодел внутри и вновь ощутил непреодолимое желание дать стрекача. Вторая женщина не была какой-то там дешёвой шалавой. Она была красоткой – с длинными блестящими белокурыми волосами и прелестным личиком, достойным обложки «Вог». Её тело было столь же сногсшибательным, изящным и стройным, но с сочными формами и пышной грудью. Её тело было создано для рекламы купальников. Её платье выглядело стильно и соблазнительно - такого в гардеробе шлюхи не найдёшь. Оно смотрелось дорогим, словно она его купила в самом фешенебельном бутике Ада. Он не ориентировался в модных трендах Ада, но инстинкт подсказывал, что эта женщина всегда стояла в авангарде. Чёрное, с открытой спиной, платье облепляло её фигуру, словно упругая вторая кожа, снять которую с её кремовой непорочной плоти было бы честью и сущим удовольствием.

Джон ощутил ту же мгновенную, безотчётную похоть, как и тогда - в первую их встречу.

Которая произошла в ночном клубе Литтл-Рока ночью двадцать лет назад перед тем, как он разрубил её, казалось, на миллион маленьких кусочков в том общественном парке.

Её губы разошлись шире, и улыбка стала поистине блестящей.

- Привет, Джон. Я знала, что ты идёшь. Ты не представляешь, как же я рада тебя снова видеть.

Без сомнений, это была она.

Анжела Уиллис.

Он вспомнил. Мать Анжелы в новостях: плачет перед камерой, умоляет сделать хоть что-нибудь, чтобы поймать того монстра, который отнял у неё её малышку.

Джон развернулся и побежал.

Он остервенело пробирался сквозь толпу на тротуаре, толкнув по пути толстяка на спину демона. Демон обернулся, рыча и расправляя чёрные крылья. Его рот стал расходиться в стороны. Его плоть показывала поразительную способность к эластичности – чёрная пасть стала настолько большой, что могла проглотить голову толстяка, что, собственно, демон тут же и проделал. Джон, не останавливаясь, повернулся спиной к демону, когда острые, как бритва, зубы последнего сжались.

Он пару раз обернулся, чтобы посмотреть, не гналась ли за ним Анжела, но, судя по всему, она потеряла его в людском потоке. Он сбавил скорость и, в конце концов, остановился, переводя дыхание, возле дверей рок-клуба. Через открытую дверь ревела живая музыка, заполняя эту часть улицы грохотом барабанов. Играли очередную песню “AC/DC”. “Night Prowler”. Джон нахмурился. Он явно слышал живую музыку, а не запись. Но этот голос…

Не, быть не может…

Любопытство и желание найти местечко, где можно было спрятаться и собрать мысли в кучу, повлекли его в клуб. Заведение оказалось небольшой, тёмной и грязной дырой. Там был бар и сцена, и между ними – россыпь столов. Люди, сидевшие за столами, пили и смотрели выступление группы, которая точно не была “AC/DC”. Хотя солировал Бон Скотт[53]. Этого парня ни с кем нельзя было спутать, как и этот пропитой шотландский вой. Некоторые музыканты в аккомпанирующей ему группе тоже выглядели знакомыми. Будь Джон Марлоу помоложе – наверняка тут же всех их вспомнил.