Шоссе Линкольна

С точки зрения обстановки, добрые люди в «Хауард Джонсонсе» решили перенести цвета их знаменитой крыши внутрь — оранжевый в интерьер, голубой на одежду официанток, при том, что издавна известно: это сочетание не способствует аппетиту. Характерная особенность обстановки — сплошные окна цельного стекла, открывающие вид на автостоянку. Кухня — нарядный вариант того, что предлагается в дайнере, а публика такая, что с первого взгляда на нее поймешь больше, чем хотел бы знать.

Взять хотя бы этого краснолицего за соседним столом, подтирающего желток уголком цельнозернового тоста. Коммивояжер типичный — я повидал их столько, что хватит на целую жизнь. На фамильном древе безликих мужчин не первой молодости они двоюродные братья бывших артистов. Ездят в одни и те же города на одних и тех же машинах и останавливаются в одних и тех же гостиницах. Отличить их можно только по тому, что у коммивояжеров туфли поприличнее.

И, словно я нуждался в подтверждении, после того как краснолицый продемонстрировал свое владение процентами, подсчитав размер чаевых, он сделал пометки на счете, сложил его вдвое и спрятал в бумажник для ребят в бухгалтерии.

Когда коммивояжер поднялся уходить, часы на стене показывали уже половину восьмого.

— Вулли, — сказал я, — рано встают для того, чтобы начать пораньше. Поэтому доедай оладьи, пока я схожу в уборную. Тогда мы расплатимся — и в путь.

— Сейчас, — сказал Вулли, еще немного отодвинув тарелку вправо.

Перед тем, как идти в туалет, я разменял у кассирши бумажку и сунул монеты в автомат. Я знал, что Акерли уехал в Индиану, но не знал, куда именно. Поэтому попросил оператора найти номер Салины и соединить меня. В этот час мне ответили только после восьмого гудка. Думаю, это была Люсинда, брюнетка в розовых очках, стражница директорского кабинета. Я выдал ей «Лира» из отцовского репертуара. Именно так он поступал, когда требовалось небольшое одолжение с того конца провода. Естественно, в ход был пущен британский акцент с легкой сбивчивостью.

Объяснив, что я дядя Акерли из Англии, я сказал, что хочу поздравить его открыткой с Днем независимости и уверить, что обиды на него не держу, но куда-то подевал записную книжку. Не может ли она как-нибудь помочь беспамятному старику? Через минуту она вернулась с ответом: Рододендрон-роуд, 132, в Саут-Бенде.

Насвистывая, я перешел из телефонной будки в туалет и застал у писсуара все того же краснолицего соседа по ресторану. Закончив свои дела, я присоединился к нему перед умывальником и улыбнулся ему в зеркало.

— Мне представляется, сэр, что вы связаны с торговлей.

Слегка удивившись, он посмотрел на меня в зеркало.

— Торгуем.

Я кивнул.

— У вас вид бывалого и дружелюбного человека.

— Ну, спасибо.

— Коммивояжер?

— Нет, — ответил он с легкой обидой. — Я по финансовой части.

— Ну разумеется. А какого рода товары, если позволите спросить?

— Кухонное оборудование.

— Типа холодильники и посудомоечные машины?

Он слегка сморщился, как будто я попал в больное место.

— Мы специализируемся на менее крупных аппаратах. Таких, как блендеры и миксеры.

— Не крупные, но необходимые, — заметил я.

— Да, безусловно.

— А расскажите мне, как это делается? Как происходит продажа, если не лично? Например, блендера?

— Наши блендеры рвут с руками.

По тому, как он это произнес, я понял, что говорится это в десятитысячный раз.

— Я вижу, вы очень скромны. Но серьезно, когда вы сравниваете ваш блендер с блендерами конкурентов, как вы его… выделяете?

В ответ на «выделяете» он заговорил важно и доверительно. Пусть и с восемнадцатилетним и в туалете придорожного ресторана. Он разогревался для рекламной речи и уже не мог остановиться, даже если бы захотел.

— Я не совсем шутил, когда сказал, что наши блендеры рвут с руками. Понимаете, еще недавно у всех популярных блендеров было три режима скорости: малая, средняя, высокая. Наша компания первой ввела разделение по типу работы: смешивание, взбивание, вспенивание.

— Остроумно. Рынок должен быть ваш.

— Какое-то время так и было, — подтвердил он. — Но конкуренты скоро последовали нашему примеру.

— Так что вам все время надо быть на шаг впереди.

— Совершенно верно. Вот почему в нынешнем году — скажу это с гордостью, — мы первыми в Америке ввели четвертый режим.

— Четвертый режим? После смешивания, взбивания и вспенивания?

Я сгорал от нетерпения.

— Пюре.

— Браво, — сказал я.

И отчасти искренне.

Я снова окинул его взглядом — теперь с восхищением. Потом спросил его, был ли он на войне.

— К сожалению, не имел чести, — сказал он, тоже в десятитысячный раз.

Я сочувственно покачал головой.

— Какой был шухер, когда солдаты вернулись домой. Фейерверки и шествия. Мэры прикалывали медали к лацканам. И все красивые дамы выстраивались очередью, чтобы поцеловать любого вояку в форме. Но знаете, что я думаю? Я думаю, американский народ должен уделять немного больше внимания коммивояжерам.

Он не понимал, разыгрываю я его или нет. И я вложил чуть больше чувства в свою речь.