Шицзин

I

Прежде всего за достойной осанкой следи:
Признак она, что достоинство скрыто в груди.
Люди теперь поговорку сложили вот так:
Всякий мудрец, говорят, непременно дурак!
В глупости черни, пожалуй, сказать бы я мог,
Главное то, что она прирожденный порок;
Из мудрецов же бывают лишь те дураки,
Кто поступает природе своей вопреки.

II

Силы, мудрей человека, воистину, нет:
Вся Поднебесная слушает мудрый совет.
Если б явил он и доблести светлой дела —
Вся бы страна за таким государем пошла.
Тверды указы, и планы его широки,
К времени слово, и думы его далеки,
Если блюдет и осанку достойную он,
То для народа правитель — пример и закон.

III

Если же ныне блуждает правитель иной,
Сам поднимает он смуту в правленьи страной,
.Доблести духа в себе ниспровергнул давно
И погрузился бездумно в одно лишь вино.
Ты хоть утехам безмерно предаться готов,
Разве не вспомнишь и ты о наследье отцов?
Не устремишься ль душою ты к древним царям,
Правилам светлым ужель не последуешь сам?

IV

Небо державное нас отвергает, и вот,
Не уподобимся ль ныне источнику вод:
В бездне исчезнуть и мы не стремимся ужель?
Раньше вставай и лишь ночью ложися в постель,
Двор свой опрыскай и вымети сор со двора:
Будешь народу примером труда и добра.
Сам же готовь и коней с колесницами ты,
Стрелы и копья готовь, и мечи, и щиты:
Будешь на страже ты против внезапной войны:
Прочь да изгонишь и варваров южной страны.

V

Да укрепишь ты народ свой на добром пути,
Княжеский долг и закон исполняй ты и чти.
Будь наготове, чтоб недруг врасплох не застиг,
Будь осторожен в словах, что пришли на язык.
Вид величавый и вместе достойный блюди:
Будет во всем и добро и покой впереди.
Если с пороком белейшая яшма жезла,
Тут бы шлифовка исправить порок помогла;
Если же в слове твоем оказался порок,
Чтоб ты ни делал, но слова б исправить не мог.

VI

Пусть легковесного слова не скажут уста,
Речь у тебя да не будет небрежно пуста:
Знай, что не держит никто языка твоего,
Слово нельзя отпустить, не обдумав его.
Знай же, что слово найдет непременно ответ,
Блага, чтоб кануло без воздаяния, — нет.
Милостив будь и к советникам — добрым друзьям,
Милостив будь и к народу, как к малым детям.
Внуков пойдет от тебя непрерывная нить:
Тысячи тысяч да будут им вечно служить.

VII

Видят, как ты с благородными дружбу ведешь:
Лик твой приятен и мягок, и сам ты хорош,
Думаешь, как бы не вышло ошибки какой.
Будь же таким и тогда, как заходишь в покой:
Перед отверстием в крыше[430] своей не красней,
Не говори, что не видно, каков ты под ней,
И что никто за тобой не следит: и тогда
Светлые духи незримо приходят сюда.
Можно ль предвидеть и их появление здесь?
Может быть, паче у них отвращение есть.

VIII

Если, правитель, ты явишь нам доблесть души,
Если поступки добры и всегда хороши,
Если хранишь ты заботливо благостный вид,
Без упущений ведешь себя, как надлежит,
Если чужды тебе будут обида и грех.
Разве не будешь, правитель, примером для всех?
Кто мне подарит душистого персика плод,
Сливу всегда от меня в благодарность возьмет.
Кто ж от ягненка захочет рогов, не шутя.
Только обманом потешит себя, как дитя[431].

IX

Стеол деревца, если нежен он, гибок, упруг,
Шелковой нитью покроют и сделают лук.
В том, кто исполнен вниманья к другим и тепла,
Доблесть в таком человеке опору нашла.
Если я мудрого разумом вижу, и сам
Тут же его поучаю я добрым словам,
Будет добро он послушно творить до конца;
Если ж случится учить от природы глупца,
Скажет, напротив, такой, что я вовсе неправ:
Каждый в народе имеет свой собственный нрав.

X

Малый ребенок недавно явился на свет,
Не понимает еще, что добро и что нет;
Я же ребенка не только за ручку вожу,
Но непременно и дело ему покажу;
Кроме того, что учу его с глазу на глаз,
Уши, бывает, ему надираю не раз.
Если ж ты скажешь, что сам неразумен — то лежь.
На руки сына и сам ты порою берешь.
Кто, как не полный гордыни, постигнув с утра,
Только к закату исполнил бы дело добра.

XI

Неба державного всепроникающий свет!
В жизни моей ни веселья, ни радости нет.
Вижу я, мрак омрачил тебя, точно во сне,
Болью болеет рт этого сердце во мне.
Я поучал тебя, вновь повторяя слова,
С видом небрежным меня ты прослушал едва,
Не за того меня счел ты, кто учит людей,
А за того меня счел, кто другому злодей.
Если ж ты скажешь, что разумом сам не велик, —
Вспомни, что сам ты почтенный глубокий старик!

XII

Если ж и впрямь ты как малый ребенок теперь,
Древние истины я повествую, поверь!
Слушай и следуй отныне советам моим,
Горьким раскаяньем после не будешь томим.
Небо нам беды и скорби послало пока,
Гибель, скажу я, и этому царству близка.
Мне за примером не надо далеко идти:
Небо державное, знай, не блуждает в пути.
Кто ж исказил в себе доблесть врожденную, тот
Сам навлекает великую скорбь на народ!