Широкое течение

тит! — повторил он и повернулся к выходу.

— Стой! — крикнул Володя и, выбежав из-за стола,

схватил Антона за плечи, силой посадил на стул.

— Что вам от меня надо? — угрюмо спросил Антон.

— Сколько раз говорили тебе: иди учиться, — потре¬

бовал Безводов. — В вечернюю школу поступай.

— Что ты мне все тычешь: учиться, учиться... А если

я не хочу учиться? Ну? Сам-то ты учишься? Думаешь,

техникум окончил, так и образован со всех сторон?

Безводов сел, в замешательстве глядя на Антона. Тот

смягчился, проворчал:

— Легко сказать — учиться! При такой-то работе...

Дарьин возразил не без гордости:

— У меня работа не легче твоей, а потрудней, пожа¬

луй. Но я учусь на курсах мастеров. Володя поступает в

вечерний институт.

— Занятия в школе давно начались — не примут,—с

грустью сказал Антон, понимая, что товарищи тысячу раз

правы, что он должен не возражать им, не сопротивлять¬

ся, а благодарить их за участие, за поддержку; как бы

рассуждая сам с собой, он повторил с беспокойством: —

Нет, не примут меня.

— Устроим! Через Алексея Кузьмича устроим, — за¬

верил Володя.

Посидели молча, не двигаясь, как бы считая подзем¬

ные толчки, — внизу били молоты.

6

Неуверенно вошел Антон в школу рабочей молодежи.

Тишина, пустота и полумрак в коридоре заставили его

насторожиться. Отогнув воротник пальто и сняв фураж¬

ку, он неслышно, почти на цыпочках, прошел к столику

у стены, где сидела дежурная, склонившись над раскры¬

той книгой, и спросил шопотом:

— Где можно видеть директора?

— Дмитрий Степанович сейчас на уроке, — ответила

дежурная и, взглянув на будильник, посоветовала: —

Посидите, через пятнадцать минут я дам звонок на пе¬

рерыв.

Антон сел. Покой, монотонный голос учителя за

дверыо, невнятное ощущение множества примолкших

людей в классах напомнили детство, хитрые ученические

проделки, чехарду в коридорах, игру в снежки, чтение

исподтишка под партой истрепанных книжек про погра¬

ничников, про Чкалова — все хотели быть летчиками; ти¬

шина здания точно взрывалась, наполняясь неистовым,

распирающим стены гулом, звоном, топотом сотен рысис¬

тых ног... Антон улыбнулся, как бы услышав издалека

угасающий звон веселых колокольчиков тех далеких и

милых лет. Садиться вновь за ученическую парту было

непривычно.

Антон и сейчас ждал такой же суматохи и разноголо¬

сицы, когда дежурная нажала кнопку звонка. Но звон

рассыпался по этажам и затих, а тишина все еще оста¬

валась неколебимой. Только спустя некоторое время из

классов стали появляться ученики: скупые на улыбку

парни с утомленными лицами и медлительными движе¬

ниями останавливались у лестницы покурить; девушки

неторопливо прохаживались по коридору, с деланым без¬

различием глядели в окна, где за стеной огромный город

жил вечерней жизнью.

И Антону жадно захотелось так же вот, жертвуя ве¬

селыми вечерами, сидеть в классе, слушать учителя, ре¬

шать задачи и возвращаться домой каждый день новым,

обогащенным.

Но, глядя на директора школы, Дмитрия Степанови¬

ча, высокого, угрюмого старика, который не спеша шел

среди учеников, подумал с тоской и страхом: откажут.

— Идите скорее за ним, — сказала Антону дежурная,

когда учитель, пропустив впереди себя худенькую, с чер¬

ной челочкой женщину, вошел в свой кабинет.

Приоткрыв дверь и спросив разрешения, Антон вошел

следом за ними.

— Я хочу поступить в школу, — проговорил он, оки¬

нув взглядом стопки книг и глобус на столе.

Дмитрий Степанович устало и равнодушно ответил:

— Прием закончен.

Антон качнул головой и, как бы соглашаясь с ним,

сказал упавшим голосом:

— Я же говорил, что не примут... — и продолжал

стоять посреди кабинета, теребя в пальцах фуражку, с

сожалением думая, что пройдет еще год без пользы.

Учитель и учительница тоже хранили молчание. Ан¬

тон жалобно и с надеждой взглянул Дмитрию Степано¬

вичу в глаза и покоряюще просто попросил:

— Примите меня, пожалуйста... Мне очень надо под¬

учиться, честное слово!

Учителя переглянулись, едва приметно улыбнулись,

Дмитрий Степанович пожал плечами. Антон стоял молча¬

ливый и понурый.

— В какой класс вы хотите? — спросил учитель, как

бы сжалившись над ним.

— В восьмой.

— Документы с вами?

Антон поспешно вынул бумаги и с готовностью подал

их. Дмитрий Степанович просмотрел свидетельство об

окончании семилетки, заявление, характеристику с места

работы, и лицо его смягчилось, жесткие седоватые усы,

косо свисающие книзу, шевельнулись, лохматые, ежистые

брови приподнялись, открыв потеплевшие глаза. Он про¬

вел ладонью по густому ежику, в котором будто навсегда

застрял дым или осел туман, и проговорил молодым ро¬

кочущим басом:      (

— Право не знаю, что с вами делать? — повернулся к

женщине с черной челочкой. — Что вы скажете, Анна

Евсеевна, а?

— Давайте примем его, Дмитрий Степанович, — ото¬

звалась та.

— Где посадим? Переполнено...

— К зиме-то ведь наверняка отсеется часть.

Дмитрий Степанович обратился к Антону:

— Учтитё; молодой человек, уже месяц как идут за¬

нятия.

— Я догоню, честное слово, — быстро заверил Ан¬

тон. — Только примите... пожалуйста.

— Из кузницы мало кто учится у нас, — проговорил

учитель. — Работа там тяжелая, напряженная. Это я хо¬

рошо знаю. Нелегко придется. Многие начинали, да бро¬