Читаем Широки врата полностью

Но нет, это не сработает! Бетховен был мертв, и это узурпатор возьмёт его музыку и использует её в своих целях. Ади Шикльгрубер, услышав эти скорбные ноты, использует их как плач по своим умершим нацистским героям, как дань его «знамёнам, окрашенных кровью мучеников» и всему его ритуалу Молоха! Горе, горе, бесконечное горе, и кровь по всему плачущему миру! Одной части было достаточно. «Ausgezeichnet[97]!» — воскликнул фюрер. — «Я вижу, что вы не просто умеете играть, но и знаете что играть».

«Я буду рад приехать и помочь отпраздновать новоселье», — ответил гость. Он не был уверен, следует ли этикет этого дома королевскому протоколу, и должен ли он ждать, пока ему не разрешат уйти. Он догадался, что ему вряд ли навредит, если он возьмёт на себя инициативу своего отбытия, поэтому он сказал: «Я боюсь, что мы заняли больше своей доли вашего времени, герр рейхсканцлер».

«Вы доставили нам удовольствие своим пребыванием», — ответил хозяин, — «и надеемся, что вы оба приедете снова». Это было разрешение, и гости встали. «Я сожалею, что я не могу просить вас остаться на ночь», — добавил Гитлер. — «У нас так много народа, что здесь наши гости вынуждены спать в палатках».

«Наши друзья ждут нас возле Зальцбурга», — ответил Ланни. — «Они так обрадуются, узнав, какой чести мы удостоились». Если умеешь говорить такие слова в нужный момент, то можешь быть удостоен такой чести при всех дворах мира.

Они пожали руки всей компании, Ирма обменялись несколькими словами с фрау рейхсминистром. Когда фюрер сопроводил их до двери, Ланни спросил: «Простите, Exzellenz, у меня вопрос, так поздно граница будет открыта?»

«Граница открыта всю ночь,» — был ответ. — «Если у вас возникнут какие-либо трудности, позвоните, мы всё устроим».

Никакие другие слова не могли бы быть лучшим подарком. Они пошли к машине, влезли в неё и быстро уехали. Когда они были вне пределов слышимости, Ланни прошептал: «У вас все в порядке?» Труди ответила: «Да!» — «Кто-нибудь заглядывал в машину?» Она ответила: «Человек ходил туда и сюда все время, но он не заглядывал».

XII

До границы было всего около пятнадцати минут езды. Прежде, чем они достигли её, Ланни остановился и сказал Труди: «Опуститесь на сиденье, чтобы вас не было видно, и притворитесь спящей. У меня есть разрешение от Гитлера на выезд, и я полагаю, что они не посмеют заглянуть в автомобиль. Мы сможем выехать, не регистрируя вас».

«Но предположим, они заглянут и найдут ее?» — возразила Ирма.

— «Я скажу, что я не предполагал, что им будет интересна служанка. У Труди будет свой паспорт и разрешение на выезд, если они их потребуют.» И он протянул их ей.

«Для меня это слишком рискованно», — объявила жена, — «но это уже твои проблемы».

«Я думаю, что я знаю их», — он ответил. — «Смотри, как это делается!»

Он быстро подъехал к пограничному посту, остановился, и вышел из машины ещё до того, как пограничники появились с фонариками. «Хайль Гитлер!» — произнёс он, и энергично отсалютовал. Для каждого немца было обязательным ответить приветствием. «Хайль Гитлер!» «Хайль Гитлер!»

Без промедлений Ланни начал свою Rolle. — «Мы только что из Бергхофа, и фюрер заверил меня, что граница будет открыта».

— Nat"urlich, mein Herr. Die ganze Nacht[98].

— Он только что поручил мне приказать вам позвонить в Бергхоф, если возникнут какие-либо задержки, и он лично уладит дело.

— Sehr wohl, Herrschaften! Was wьnschen die Herrschaften?[99]

— Я искусствовед и только что вернулся из Берлина, где мне поручили продать несколько картин для министра-президента генерала Геринга. У меня здесь купчая с печатью его офиса. Вот паспорта и разрешения на выезд для меня и жены.

— Gewiss, gewiss. Wollen die Herrschaften eintreten?[100]

— Nein, ich warte hier. Bitte beeilen Sie sich, es wird spдt[101]. Немецкий Ланни было достаточно хорош, чтобы они не признали, что он был иностранцем, и его автомобиль был такого рода, что придает авторитет.

Пограничники поспешили внутрь, и через минуту или две возникли с паспортом с соответствующим штампом. Ланни сел в машину и завел мотор. Шлагбаум был поднят, и автомобиль вкатил в Австрию.

<p>ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ</p><p><emphasis>Огонь с небес<a l:href="#n_102" type="note">[102]</a></emphasis></p>I
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии