Шериф

За городом ситуация изменилась не сильно — гном шагал вперед с невероятным упрямством, вовсе не воспринимая советы подождать, обдумать все еще раз или отложить поход на более благоприятные времена. В его глазах явственно горел образ золотой горы — уже третий раз на памяти Джо, а в устах на всем протяжении дороги прочно поселился текст Интернационала, раз за разом распеваемый под рев-аккомпанемент вошедшего во вкус Арчибальда, что перекрывал даже треск деревьев, ледоколом раздвигаемых и ломаемых драконьей грудью. Лес вовсе не реагировал на варварское вторжение — окрестные хищники, заслышав первые аккорды, стремились оказаться как можно дальше от разбуянившегося дракона, так что Лоренсу только и оставалось, что поправлять траекторию движения друга, изредка разворачивая его в нужном направлении.

— Нашу песню не задушишь, не убьешь! — Слегка сипловато провозгласил Эбер, задумчиво уставившись на неожиданно взявшееся препятствие.

Дорогу по широкой дуге преграждал ряд массивных, слегка позеленевших от времени скрижалей, намертво вросших в землю.

— Хм, а где надписи? — Озвучил свою мысль Джо после тщательного изучения поверхностей древних плит.

— А это не скрижали, это зубы, — задумчиво поведал Лео, указывая на своеобразное расположение преград, а так же облик самой поляны. За камнями-зубами, меж двух отвесных холмов, цвела мирная полянка, ровная, с еле заметным наклоном в дальней ее стороне, где скальные массивы, бывшие некогда нижней частью челюсти погибшего исполина, смыкались в широкий проход-коридор. Верхней части черепа не было — над головами высились кроны деревьев, цеплявшихся массивными корнями за вершины уступов, загораживая поляну от любопытного взгляда сверху, однако дорисовать в воображении облик и титанические размеры крылатого ящера было не сложно, и представленное, мягко говоря, потрясало.

— То есть, надо идти в пасть дракону? — Уточнила Тасья, отходя за спину мужа.

— Я там был, — важно ответил Эбер, перелезая через зубы некогда павшего зверя. — Темно, душно, тесно и смертельно опасно! Но я выжил!

— Дорогая, просто представь, что мы в метро. — Лео потянул за собой девушку, перешагивая через барьер.

***

Всего два телефонных звонка и час времени понадобилось, чтобы в Петербурге нашли сверхзащищенную капсулу, достойную проводить уважаемое столичное начальство в мир зазеркалья. Виктор Викторович и рад бы не тормошить коллег, не посвящая в перипетии событий даже косвенно, но использовать обычную аппаратуру секретоноситель себе позволить не мог. Слишком деликатное это дело — человеческий мозг, чтобы доверять заверениям производителей о приватности. Только штампик соответствующей организации и отметка о штатной проверке на капсуле закрытого НИИ позволял с чистой совестью нажать «вход» в игру.

От генератора внешности Виктор отмахнулся, как от ребячества, задав игре использовать его внешний вид, и уже через пару минут стоял возле массивных ворот, открытых по утреннему времени. Выглядел город неважно, совсем не по-сказочному — что-то среднее между последствиями крупного пожара и минометного обстрела. Впрочем, облик города занимал майора в последнюю очередь. Карман рубашки холодило удостоверение-вездеход, глаза искали должностное лицо, чтобы это самое удостоверение предъявить, а в уме в который раз прокручивалась мысль, что неплохо было бы создать собственное управление внутри каждой популярной игры — чтобы, если надо, хлопнуть по виртуальному столу кулаком и получить на блюдечке желаемое в самое кратчайшее время. Увы, некоторые приятные бонусы от высокой должности на игру никак не распространялись. Все придется делать самому, в том числе разговаривать со служивым, что подпирал собой кем-то выломанный край воротной арки, не давая воротам окончательно повиснуть на одной петле.

К его удивлению, стражник вовсе не торопился вставать по стойке смирно и отдавать честь — удостоверение пристально, несколько раз изучили, пару раз повращали в руках, оценили толщину переплета, попытались поддеть фотографию и даже лизнуть печать, пока Виктор не выдернул корочку из рук, возмутившись настолько, что позабыл, кто перед ним, и вполне недвусмысленно высказал, что он думает по поводу содержимого головы одного индивида, его родословной и любовном треугольнике с участием якоря, осьминога и трубы диаметром сто миллиметров. Помогло — не прошло и двух минут экспрессивного монолога, как на лице стража порядка отразилось нешуточное уважение к словарному запасу, должное чинопочитание и истовое желание препроводить к коменданту — ибо дальнейшее промедление явно грозило реализацией фантазией гостя с его непосредственным участием.

Высокое начальство, наделенное правом решать, указывать и выделять людей на поиски, обнаружилось совсем рядом, за стенами в города, в каких-то двух сотнях метров от воротной арки.