Читаем Щит и Меч Сталинграда полностью

В январе 1943 года Мария Кириченко была арестована полевой жандармерией по подозрению в связях с советской разведкой: один из предателей, работник комендатуры, заявил немцам, что Маруся недавно уходила в расположение советских войск, где пробыла двое суток.

— Кто подтвердит твое заявление, что ты не покидала город? Назови людей и их адреса, у кого проживала последние дни,— потребовали от Маруси на допросе.

— Записывайте и проверяйте,— спокойно ответила разведчица.— Заболела я в доме Евдокии Ивановны Глушко на Приозерской улице. Но не хотела заразить дочку хозяйки и перебралась к Татьяне Захаровне и Николаю Максимовичу Кувалдиным в дом на той же улице (назвала номер дома).

Полной уверенности в том, что названные люди подтвердят ее показания, у Кириченко не было: на Приозерной в этих домах Мария побывала всего лишь два раза.

— Сейчас приведут Кувалдиных и Глушко,— сказал жандарм.— Если они скажут, что ты действительно жила и болела у них — отпустим. Если же твои слова окажутся лживыми, тогда...— пеняй на себя! — Жандарм не договорил и довольно внушительно похлопал по кобуре пистолета.

«Этому солдафону ничего не стоит расстрелять меня. Скажут сейчас Глушко и Кувалдины, что видели меня мельком, и пустит, не задумываясь, пулю...» — подумала разведчица.

Но честные советские люди, настоящие патриоты Глушко и супруги Кувалдины сразу поняли, какая беда грозит чернявой девушке, которая лишь дважды мимоходом заходила к ним, и дали карателям письменные подтверждения, что данная гражданка действительно жила у них некоторое время.

О своем аресте и допросе Мария Кириченко долго никому не рассказывала в нашем управлении. Лишь в начале февраля 1943 года, когда закончилось окружение немецкой группировки и Сталинград был полностью освобожден, девушка призналась сотрудникам УНКВД, что недавно готова была проститься с жизнью, но ее выручили из грозящей беды две сталинградские семьи.

Кириченко начала нелегкие поиски своих спасителей. Они затруднялись тем, что дома, где прежде жили семьи Глушко и Кувалдиных, сгорели, сами жильцы куда-то переехали. Но Мария упрямо и упорно продолжала свои поиски. И, наконец, нашла Е. И. Глушко, Т. 3. и Н. М. Кувалдиных в одном из бывших дзотов, временно заселенном оставшимися без крова людьми.

— Будь на то моя воля, я бы этих людей наградила,— сказала Мария-Маруся.

— Согласен,— ответил я.

В тот же день Кириченко вновь пришла к своим спасителям. С собой она принесла несколько банок американской тушенки, пачку яичного порошка и буханку хлеба — самые ценные в те февральские дни подарки...

* * *

В тыл к противнику посылались и целые группы. Подготовка их проходила в Астрахани, где функционировала школа партизанских кадров под руководством Л. М. Добросердова.

В первых числах октября 1942 года в тыл к врагу отправилась группа партизан в количестве 53 бойцов. Командиром отряда назначили Пимена Андреевича Ломакина, члена партии с 1918 года, работавшего в мирное время экспедитором Котельниковского сельпо. Перед отрядом была поставлена задача всячески мешать железнодорожному движению вражеских составов между станциями Котельниково — Пролетарская, оперативно действовать в районе Абганерова и Сальска.

Среди партизан-подрывников был боец Первого котельниковского красногвардейского отряда Тит Васильевич Паршиков, работники райкома партии А. Л. Колесников, Н. А. Хватов и И. Ф. Хорощунов, чекист В. Н. Грацаненко, колхозники Д. Зенина, А. А. Дьяков, комсомольцы Лена Туркец, Минджи Санжиева, Мария Савощенко, Олимпиада Шестопалова, студенты Людмила Крылова, Свобода Маюджиева и тринадцатилетний школьник из Котельниково, пионер Миша Романов со своим отцом, секретарем партийной организации Майоровского колхоза 3. А. Романовым.

В начале декабря партизанский отряд отдыхал после трудного перехода неподалеку от хутора Киселевка в балке Базовая. Спрятаться от остервенелого ветра и сильного мороза было негде: вокруг на много километров лежала голая степь, кое-где перерезанная балками. Жечь костры — опасно, можно привлечь внимание врагов.

Люди мерзли, но никто не жаловался на голод и холод.

— На «железке» было теплее,— вспоминала радистка Люда Крылова.— Там у горящих вражеских вагонов погреться можно...

Перейти на страницу:

Все книги серии 1

Щит и Меч Сталинграда
Щит и Меч Сталинграда

Чекистам Сталинградского управления НКВД ПОСВЯЩАЕТСЯ.                                                                                                                                          Автор. Когда мне приходится бывать в городе-герое Волгограде, я первым делом иду на высокий и крутой берег речки Царицы (Пионерки). Я подхожу к семнадцатиметровому постаменту, на котором, обратясь лицом к великой русской реке, возвышается пятиметровая бронзовая скульптура воина-чекиста. Над головой, в крепко сжатой руке, он поднимает обнаженный меч как символ мужества, стойкости и отваги сталинградских чекистов, всегда стоящих на страже завоеваний социалистической революции, мира, труда и счастья советских людей. Монумент-памятник, авторами которого являются волгоградский архитектор Ф. М. Каимшиди и скульптор, народный художник СССР М. Ц. Аникушин, был открыт в 1947 году по инициативе и в основном на средства сотрудников органов государственной безопасности и милиции Волгоградской области. Он посвящен памяти чекистов, офицеров контрразведки Сталинградского фронта, солдатам и командирам прославленной 10-й дивизии войск НКВД, работникам милиции, павшим смертью храбрых при защите города в суровую годину великой Сталинградской битвы. С непокрытой головой я долго стою у каменной стелы — первого в нашей стране памятника чекистам — и вновь переношусь в 1942—1943 годы... Площадь Чекистов — место встреч приезжающих со всех концов страны в Волгоград чекистов — защитников волжской твердыни. Здесь ветераны органов НКВД отдают почести своим погибшим товарищам, вспоминают огненные дни и ночи, которые никогда не изгладятся в памяти.   Недаром зовут сталинградцами нас, Мы город родной отстояли. Не Дрогнули в грозный решительный час, Священную клятву сдержали.   Из песни сталинградской 10-й стрелковой дивизии войск НКВД

Автор Неизвестeн

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии