Щит

— Как только они образуют связь, Дигойз будет более-менее вразумительным. Это хотя бы ускорит процесс для этого парня.

— Что насчёт его семьи? — она посмотрела на лицо спящего Мэйгара. — Друзей?

— Его мать — Шулер, — Чандрэ сделала пренебрежительный жест, словно один этот факт объяснял все. — У него есть друзья, но они не станут вмешиваться. Мэйгар попытался заявить права на Мост. Даже если бы они не боялись её супруга, они не стали бы защищать его за такое, — она посмотрела на медленно дышащего видящего.

На долю секунды Касс увидела в темно-красных глазах сострадание.

— Забудь о нем, человек, — сказала она. — Он уже мёртв.

Посмотрев на похожего на труп мужчину, окружённого свечами, Касс кивнула.

Но он не был мёртв, не на самом деле.

Глава 27 Татуировка

Теперь Касс стояла в другом здании.

Солнечный свет лился через просветы в покорёженном от влаги дереве, образуя узоры на грязном полу, присыпанном опилками и соломой. Ласточки и маленькие птички залетали и вылетали через широкую дверь, уносясь куда-то и возвращаясь к гнёздам высоко на балках.

Касс знала, что видящая читала её.

Чандрэ смотрела на голую кожу рук Касс, а её собственные тёмные руки лежали на бёдрах. Касс знала, вокруг чего, скорее всего, вращались мысли видящей — вокруг Элли и того, что скажет Элли, если Чандрэ позволит такому случиться.

В последнее время многие видящие сделались чувствительными — после истории с Мэйгаром.

— Ты уверена? — спросила Чандрэ. — Тебе будет больно. Больнее, чем мне, — она показала жестом на других видящих в амбаре, которые наблюдали за процессом с немалой долей любопытства. — …Больнее, чем любому из них. И это метка видящих.

Касс сосредоточилась на бабочке, порхавшей в луче солнца. Она смотрела, как та лениво ныряет и кружит, точно дезориентированная пылью в лучах.

Чандрэ нахмурилась, постукивая темным пальцем по плечу.

— Будет больно, — повторила она. — Очень больно. Чернила, которые они используют… это не человеческие чернила. Они обработанные, Касси. Они жгут как кислота, чтобы чернила продержались всю нашу долгую жизнь.

Заметив, что Касс уже не терпится, Чандрэ повысила голос.

— На этой метке они используют больше чернил, поскольку для нас она религиозна. Останется шрам.

Касс сухо улыбнулась, поворачиваясь к ней и вскидывая бровь.

— У меня уже имеется несколько шрамов, Чан. Этот я хотя бы нанесу себе сама.

Чандрэ нахмурилась ещё сильнее.

— Это метка видящих, — повторила она. — Глупо тебе её носить.

Касс скрестила руки под грудями, слегка приподнимая их.

— Я не прошу членства в клубе. Я просто прошу разрешения носить вашу футболку. Образно выражаясь.

— Но зачем? — спросила Чандрэ. — Это подвергнет тебя опасности. Ненужной опасности!

— Ну, в том и фишка, верно? Я не стану прятаться за человеческим статусом.

Чандрэ отмахнулась от мужчин у стены, когда некоторые из них закивали и ответили на слова Касс одобрительным бормотанием.

— …Это глупость, — сказала Чан, снова поворачиваясь к ней. — Хуже того, это логика червяка. А не логика моих людей, — она наградила других видящих суровым взглядом, бросая им вызов поспорить. — Людей, которым приходится прятаться, всю жизнь оставаться невидимыми.

— Что ж, — сказала Касс, вскидывая руки. — Я не одна из «твоих» людей. Как ты постоянно мне напоминаешь.

Нахмурившись ещё сильнее, Чандрэ уставилась на неё. Её темно-красные глаза заметно расфокусировались, что говорило Касс о том, что она опять её читает. Прикусив губу, она подождала, когда видящая закончит, и постаралась напомнить себе, что так она демонстрирует заботу.

Отключившись, Чандрэ скрестила руки на груди и прочистила горло.

— Твоя подруга, — натянуто сказала она. — Элисон. Она и моя подруга тоже.

Касс фыркнула.

— Жалкая попытка, Чан. Серьёзно, жалкая.

— Ты бы хотела, чтобы она ненавидела меня? Она — Мост!

— Супер. И твой драгоценный Мост верит в свободу волеизъявления, если ты вдруг не заметила. Она никогда не пыталась отговорить меня от чего-то, что я хотела сделать. Ну, — поправилась она, крепче скрещивая руки на груди. — За исключением Джека. А там она оказалась права.

По углам комнаты раздался смех.

Чандрэ помедлила, чтобы сердитым взглядом заставить всех заткнуться.

Касс помнила, что они говорили на прекси, и даже немного загордилась, что её знание языка было достаточно хорошим, чтобы поддерживать разговор… и даже спор… перед кучкой разведчиков.

В последний раз наградив её пристальным взглядом, Чандрэ пожала плечами и жестом показала мужчине, стоявшему за ней, чтобы тот продолжал. Однако Касс уловила незаметный жест, которым она говорила мужчине-видящему не торопиться. Только тогда Касс осознала — разведчик думал, что она попросит его остановиться ещё до завершения метки, если будет слишком больно.

Прикусив губу, Касс упрямо плюхнулась на стул рядом со столиком тату-художника.

— Не жди, что я потом буду тебе сочувствовать, — сказала Чандрэ.

Касс с удивлением услышала в голосе видящей настоящие эмоции.