Шарм

– Это совершенно… потрясающе, – говорю я ему. – Больше всего мне понравился ваш портрет в красном восточном халате.

– Да, красный цвет мне к лицу, – соглашается он, еще раз картинно тряхнув головой. Затем хлопает в ладоши и кричит: – Траджи, Траджи! Мы готовы к обеду!

Его голос так громок, что эхо отдается от потолка, копирующего своды Сикстинской капеллы, и наполняет всю комнату. Несколько секунд – и в комнату вплывает домоправительница, она же Траджи.

– Разумеется, мэр. Позвольте мне проводить вас к вашим местам.

Она открывает двойные двери в противоположной стене – вычурные и покрытые позолотой – и проводит нас в столовую, еще более аляповатую и кричащую, чем гостиная. Я бы не поверила, что такое возможно, пока не очутилась там.

– Присаживайтесь, – изрекает Суил, показав на огромное мраморное сооружение, играющее роль стола и возвышающееся в середине комнаты. – У ваших приборов размещены кувертные карточки, так что, пожалуйста, найдите свои имена.

Кувертные карточки, то есть карточки с именами гостей? Да ведь нас же здесь только трое, и на этом гигантском столе есть только три прибора. Так насколько же сложным может быть поиск наших мест?

Однако я ничего не говорю, и Хадсон тоже – к моему удивлению и облегчению. Вместо этого он просто выдвигает стул перед кувертной карточкой с моим именем и ждет, когда я сяду.

После того как я сажусь, он занимает место напротив меня, а мэр усаживается во главе стола.

Когда он делает это, свет люстры из многослойного стекла, имеющей форму бриллианта круглой огранки и еще более уродливой, чем зеркальный диско-шар в гостиной, освещает его лицо, и тут я понимаю, что сейчас он выглядит не так, как при нашем первом знакомстве. Морщины на его лице, казавшиеся такими резко выраженными во время его выступления перед прослушиваниями, кажется, разгладились, став намного менее глубокими.

Возможно, именно поэтому он и держит у себя эти уродливые люстры – ведь в их свете его лицо кажется моложе. Дело либо в этом, либо в том, что в последние месяцы ему сделали какие-то очень серьезные косметические процедуры.

Однако, судя по тщеславию, которым дышит все это место, я скорее готова поверить, что недавно ему вкололи некое средство, которое в Мире Теней используют вместо ботокса.

– Траджи, пожалуйста, принеси нашей почетной гостье коктейль «Мимоза», – говорит он, показав на меня. – А джентльмену принеси воду.

– Разумеется, – с улыбкой отвечает Траджи. – Какого рода «Мимозу» вы предпочитаете, моя дорогая?

– Мне тоже будет достаточно воды. Я не очень-то разбираюсь в напитках, и…

– Вздор! – заявляет Суил. – Сегодня утром Траджи потратила час, выжимая ларанфон, чтобы подать тебе свежий сок. Ты просто должна отведать его. Он восхитителен.

– Конечно. – Я улыбаюсь Траджи. – Большое спасибо. Я с удовольствием выпью ларса…

– Ларанфонового сока, – поправляет она меня. – Наш мэр просто обожает этот кисло-сладкий фрукт. Я принесу вам и воды.

– Спасибо. Я очень признательна вам.

Она кивает и дарит мне еще одну доброжелательную улыбку. Затем поворачивается к Суилу и говорит:

– Если вы готовы, я прикажу подавать еду.

– Разумеется мы готовы! – рявкает он. – Уже больше часа. Грейс наверняка умирает от голода!

– О, я могу…

Он машет рукой:

– Вы будете в восторге от этого обеда. Траджи и ее сестра Тринджия потрясающе готовят. Все их блюда просто безупречны.

– Я уверен, что так оно и есть, – говорит Хадсон, затем поворачивается к ней: – Спасибо за то, что вы так старались ради нас.

Она кивает, затем поворачивается и снова направляется в сторону кухни. Но едва она выходит, столовая наполняется людьми, несущими подносы с едой.

Кое-что я узнаю – например, блюдо с фруктами, хотя они совсем не похожи на те, которые я ела дома. Корзинка с тем, что напоминает сдобные булочки. Некое подобие веганского слоеного пирога – если не принимать во внимание, что его готовят с помощью фиолетового заменителя яиц. И, наконец, дымящаяся кастрюля с тем, что очень напоминает фиолетовый мягкий соевый творог.

Я обеими руками за веганские блюда – овощи всегда были одними из самых любимых моих продуктов, – но в Норомаре это доведено до крайности. Я ничего не имею против обычного соевого творога – но фиолетовый соевый творог? Я не очень-то уверена, что такое вообще можно есть.

– Это фондю? – спрашиваю я, когда одна из домоправительниц ставит на середину стола чугунную кастрюлю, а кто-то из слуг приносит нам с Суилом по маленькой тарелке с хлебом и фруктами, чтобы обмакивать их. Третий слуга дает каждому из нас по длинной вилке.

– Да, это фондю! И оно восхитительно! Если бы я мог, то ел бы его каждый год, но Траджи настаивает, что я должен следить за весом, так что она готовит его только по особым случаям.

– О, мы никакой не особый случай… – начинаю я, но он опять машет рукой: