Ш.А.Х. и М.А.Т. или иномирянка в дураках

— Нет… — Губы шепчут, а всё внутри кричит. — Чертов обманщик! Ты всё подстроил!!!

Руки Сайто, обвивают мои плечи, чтобы увести от алтаря за пределы щита, но я дёргаюсь в сторону, сбрасываю его руки и падаю на этот проклятый жертвенный камень.

— НЕТ!!! — Одним смазанным движением вытаскиваю клинок из его груди, и отбрасываю в сторону, как змею, способную укусить повторно.

Руки обхватывают его голову, пальцы проскальзывают в шелк длинных волос, а я просто принимаюсь целовать каждый сантиметр его лица, чувствуя, как по моим щекам текут слёзы, как промокает в кровавые краски ткань одежды, как холодеет его кожа…

— Нет, Евгеш… Нет, слышишь? Ты не можешь вот так взять и бросить меня в этом треклятом мире! Только не так, Жень!

Я не знаю сколько раз отпихнула от себя Карсайто, который в итоге смирился с моим нежеланием уходить и ждал где-то неподалеку. Я не знаю сколько тысяч раз поцеловала побелевшие губы. Я не знаю, сколько раз Ужас крикнул моё имя, прежде, чем я обратила на это внимание.

В моей голове никогда даже мысли не возникало, что я могу его потерять. Он же всесильный! Я точно знала, что он может всё… И я никогда бы не подумала, что однажды вот так буду склоняться над его бездыханным телом и умолять сделать так, чтобы это оказалось неправдой.

— Нет…

Рыдания рвались из груди, смешивая ярость, бессилие и желание подохнуть здесь же. Казалось в моей груди зреет взрыв невиданной силы, который будет равен трём ядерным катастрофам. Гортань сжало болезненным спазмом, не позволяя больше выдавить из себя крика. От рёва и надрывных стонов голос пропал, охрип, осип… Горло царапало каждым словом, но я продолжала просить. Просить и реветь, пока не поняла, что это бесполезно.

Желание жить исчезло в ту же секунду, когда в голову пришла мысль, что нужно закрыть его глаза. Отпустить…

— Если тебя нет, мне ничего не нужно, слышишь? — Холодный, как лёд взгляд омутов молчал, не отзываясь бликами эмоций. — Мне не нужен этот мир. Мне не нужны эти люди. — В груди стало нестерпимо больно. Я погладила любимую холодную щеку и прижала голову Евгеши к груди, принявшись его баюкать. — Я сама себе не нужна без тебя, Жень.

Осознание рвануло из груди мощной слепящей вспышкой. Из сердца ядерным взрывом, взметая наши с Евангелионом волосы. Жалящим жаром из-под кожи, несущимся стеной огня, но тут же оборвался, наткнувшись на стены щита. Жар оставил на своём месте всё растущую боль и полное эмоциональное опустошение. Слёз больше не было. Не было чувства вины, обреченности. Просто боль чернильной горечью заструилась по венам, отравляя каждую клетку, звук, мысль. Добралась до сердца и свернулась в червоточину… Будто внутри что-то нарушилось, и моя собственная душа превратилась в черную звезду, готовую сожрать всё, что сумеет притянуть своей гравитацией.

Я не понимаю, что произошло.

Просто в один миг перестала чувствовать. Границы мира стёрлись, оставляя где-то позади Сайто с тревожным взглядом синих глаз. Оставляя позади охладевшее тело любимого мужчины и, собственно, меня саму.

Женя говорил, что у первородных подобный взрыв души, рождает Нову, но… Даже, если это и так, мне это ни к чему. Что толку от способностей Новы, если его рядом нет?

Его нет.

Чернота погрузила мир в пустоту. Казалось, обернись и ты увидишь всё, что когда-то было рядом с тобой. Будто ты только что пересек границу событий, после которой нет ничего, что могло бы тебя вернуть назад. Главное не оборачиваться, чтобы не увидеть его. Чтобы не остаться в том мире, в котором его нет.

Время? Его просто не стало. Не стало красочных нитей энергий. Не стало любимого тела в руках. Не стало меня. Не стало ничего… И больше некуда возвращаться.

Что толку от места, где нет любви и радости? Что толку от времени, где царят боль и одиночество. Лучше окунуться в пустоту, впасть в беспамятство и перестать чувствовать отравляющую боль внутри. Ведь, это я убила его. Убила своими руками.

— Маленькая моя… — Тихий шепот в спину, как гром среди ясного неба, заставившего остановиться, сжаться под натиском одного простого до боли желания. Услышать ещё хоть слово… — Смелая моя.

Я сжимаюсь и продолжаю странное движение вперёд, понимая, что растворяюсь в пучине своей собственной чёрной дыры, зная наверняка, что меня не станет.

— Любимая моя…

Последнее желание умирающего может быть исполнено? Я хочу… Хотя бы одним глазком увидеть это лицо.

— Нежная моя…

И я пытаюсь обернуться, но меня не пускает это странное внутреннее притяжение. Это не больно, нет. Просто не получается. Первая попытка. Вторая, третья, пятая… а он всё шепчет что-то. Всё зовёт, заставляя сопротивляться тяге к своей черной дыре, готовой принять в свои спокойные объятия.

— Вернись ко мне…

И я чувствую невероятно сильное желание это сделать. Настолько сильное, что оно мне кое-о-чем напомнило. Я — Василиса Дарганир! И когда мне что-то нужно, я в танке!