Ш.А.Х. и М.А.Т. или иномирянка в дураках

— Ну просто ты… Единственный… — Поджала губы, понимая, почему пришла именно к Лютому. Я знала, что он никого не пустит ко мне. Собственно, именно поэтому Карсайто в таком же положении подпирает дверь в комнату Лютого. — Единственный, у кого есть личная ванна! — Упрямо повторяю.

Небольшое пространство прочертила синяя искра, я даже не успела ничего сказать, как из портала ко мне шагнул Евангелион собственной персоной. Он открыл рот, но Лютый за дверью заговорил первым, заставив того заинтересованно замолчать.

— Я могу тебя уберечь от них. Могу забрать и увезти так далеко, что ни одно живое существо не найдёт. Могу не позволить манипулировать тобой, только скажи. — В его тоне было гораздо больше слов, чем в высказанных предложениях. Лютый признавался в чувствах, куда более глубоких, чем я заслуживала. — Я никогда не заставлю тебя делать что-либо против воли, и уж тем более скрывать правду или вовсе обманывать.

Евангелион насмешливо вскинул бровь, молча задавая вопрос “Что скажешь?”, а я всё больше мрачнела. Никакой Лютый и Сайто не спасут меня от Евангелиона. Не спасут, потому что вопреки всему, я сама не хочу от него спасаться.

Молча опустила взор, не желая смотреть на источник своего душевного дискомфорта, но Евгеша не позволил надолго прервать контакт. Резким движением руки дёрнул за подбородок, заставив смотреть в холодный взгляд, требующий ответа.

— Я не могу, Лютый. — Давлю из себя. — Слишком много жизней на кону.

К глазам подступали слёзы. По венам заструилось чувство жалости к себе. Чувство обиды на Евгешу. На весь мир, который не желает считаться с моим мнением.

— А как же ты сама? Девушке можно побыть эгоисткой. Почему ты не отказываешься от того, что тебе навязывают?

Зелёные омуты по-прежнему ничего не выражают, а с моих ресниц неожиданно срываются слёзы. Я чувствую, как в носу свербит, но так и не пытаюсь вырвать подбородок из жесткого захвата. Сейчас я хотела, чтобы он видел меня такой. Может быть это пробудит в нём чувство вины?

— Целая цивилизация из-за моего нежелания с кем-то переспать? — Брови Евангелиона взлетают вверх, но я продолжаю. — Это уже верх эгоизма, Лютый.

О дверь снова что-то глухо ударилось.

— Я уже говорил, что ты невозможна?

Шмыгнула носом и улыбнулась, глядя в омуты.

— Это просто ритуал, который я не хочу проводить. Просто мероприятие. Что там? Потерпеть пять минут? Да и ладно, физическая боль — это не самое страшное, что со мной случалось.

Я уже хотела обозначить присутствие Повелителя, как услышала удивлённый вопрос Лютого.

— А что может быть страшнее?

Я всё ещё смотрю в холод любимых глаз. Всё ещё ощущаю острую нехватку этого человека в своём существовании. Я мучаюсь от того, что он рядом, но так далеко. Его безразличие причиняет мне боль куда хуже открытого перелома.

Горько усмехаюсь в родное-чужое лицо, произнося:

— Предательство.

Уголок рта у Жени зло дёрнулся, он схватил меня за плечи, чтобы втащить в портал и всего через мгновение мы оказались в ночи, возле каменной плиты, которая была мне по пояс.

Несмотря на то, что нас окружала ночь, я видела, как тьма плещется в его глазах, поглощая привычные мне омуты. И не было в этой тьме ничего хорошего.

Воздух стал густым и вязким. Наэлектризованным, будто здесь собирается шарахнуть молнией.

Он придавил меня своим телом к каменной плите, прижав к ней и мои ладони. Навис скалой, глядя чуть ли не в душу, а может и в душу, проникая в самые укромные её уголки, и тихо сказал другим, слышанным мною в тронном зале, голосом:

— Всё сказала?

Сердце заработало с утроенной силой, заставляя кровь мчаться по венам. В голове зашумело, а дыхание сбилось, как не сбивалось на территории этого мира. Меня буквально разрывало желание коснуться его, ощутить. Губами, руками, всем телом… Но вместо этого, я лишь крепко сжала зубы, прикладывая просто нечеловеческие усилия, чтобы не шелохнуться:

— Так точно.

Несколько мгновений он внимательно изучал моё лицо, а когда ничего так и не нашел, рядом с нами сверкнула синяя искра, открывшая портал, из которого мгновенно вышел ЧП. Как только его нога ступила на землю, над нами вспыхнула светящаяся бело-голубая сфера, на которой мерцали электрические прожилки. Взглянув на Карсайто я поняла, что всё, время пришло. Слишком решительный взгляд, слишком тверда походка, слишком уверенно держит спину.

На моих губах растягивается горькая усмешка, когда я возвращаю внимание тяжелому взгляду почти чёрных глаз.

— Вот так просто? Никаких приготовлений?

На этот раз ответ был холодным, как и его обладатель.

— Не вижу причин затягивать. Обряд не требует особых приготовлений, и занимает всего несколько минут.

Карсайто встал рядом, протянув мне руку, но я чисто физически не могла протянуть свою в ответ, поскольку по-прежнему была зажата Евангелионом, а тот словно в насмешку продолжать смотреть мне в душу, но через миг всё же медленно отступил.