Северо-Запад

Кто эта девица, Натан? Что ты делаешь со своими девицами?

У тебя с головой не в порядке. Несешь какую-то белиберду.

Отвечай на вопрос! Неси за себя ответственность! Ты свободный человек!

Не, старуха, вот тут ты ошибаешься. Не свободный я. И никогда не был свободен.

Мы все свободны!

Но я не живу, как ты.

Что?

Я не живу, как ты. Ты обо мне ничего не знаешь. Ничего не знаешь о моих девицах. Мы одна семья.

Странная семья.

Другой нет.

Хорнси-лейн

Хорнси-лейн. Сказала Натали Блейк. Вот куда я шла.

Так оно и было на самом деле. Хотя можно сказать, что правдой это стало, только когда она увидела мост. Натан огляделся. Почесал болячку у себя на шее.

Тут никто не живет. Ты кого здесь хочешь найти? Тут вообще край света.

Иди домой, Натан.

Натали пошла к мосту. Фонарные столбы по обе стороны были из литого железа, вокруг их оснований пристроились рыбы с разверстыми пастями, а вокруг стволов обвились драконьи хвосты. Каждый фонарный столб заканчивался наверху оранжевым стеклянным шаром. Шары сияли, а размером не уступали футбольному мячу. Натали забыла, что мост имел не чисто утилитарное назначение[99]. Она, хотя и старалась изо всех сил, не могла полностью игнорировать его красоту.

Кейша, иди сюда, старушка. Я с тобой говорю. Не будь такой.

Натали ступила на первый невысокий карниз всего в нескольких дюймах над землей. Она помнила всего один уровень препятствий, но шестифутовое ограждение перед ней наверху было усажено пиками, как средневековое укрепление: пика вверх, пика вниз, железное подражание колючей проволоке. Так они, вероятно, препятствовали уходу людей в никуда.

Кейша?

Вид, расчерченный решеткой. Собор Святого Павла в одной секции. Лондонский огурец[100] – в другой. Половина дерева. Половина машины. Купола, шпили. Квадраты, прямоугольники, полумесяцы, звезды. Сложить из этих деталей целое было невозможно. Оттуда через весь город проходила автобусная полоса – ужасающий красный шрам. Из всего, что она видела, лишь квартал башен имел какой-то смысл – башни были отделены одна от другой, но в то же время связаны. С такого расстояния в них виделась логика, каменные столбы, вбитые в древнее поле в ожидании, когда на них что-нибудь водрузят – может быть, статую или платформу. К перилам возле Натали подошли мужчина и женщина и остановились. Прекрасный вид, сказала женщина. Она говорила с французским акцентом. Она вовсе не казалась убежденной в своих словах. Минуту спустя пара пошла вниз по склону.

Кейша?

Натали Блейк посмотрела вдаль и вниз. Она пыталась найти дом у подножия холма к западу отсюда. Ряды одинаковых краснокирпичных труб тянулись до самых окраин. На этом мосту ей требовалось только формальное завершение установленного факта, но чувство, которое привело ее в такую даль, уже принадлежало прошлому. Налетел порыв ветра, стал сотрясать деревья внизу. Ей казалось, что она находится за городом. За городом, если женщина не может посмотреть в глаза своим детям, или друзьям, или семье – если стыд покрыл ее с головы до ног, – то ей остается, вероятно, только лечь на поле и уйти, слившись сначала с травой под ней, потом с землей под травой. Дитя города, Натали Блейк всегда была наивной в том, что касалось сельской жизни. Но в том, что касалось города, она не ошибалась. Здесь годится только обрыв – резкое и полное обрушение. Она ясно представляла себе это действие, оно возникло перед ней, словно какой-то предмет в руке, а потом ветер еще раз сотряс деревья, и ее ноги коснулись асфальта. Действие так и осталось перспективой для Натали или кого угодно, тем, что всегда можно осуществить. Кто-нибудь наверняка вскоре заявится сюда и востребует его как вероятность, так и само действие, как делали это с мрачной регулярностью сразу же после постройки моста. Но в этот конкретный момент не осталось никого, кто бы это сделал.

Кейша, тут холодно. Мне нужно согреться. Идем, старушка. Кейша, не капризничай. Поболтай со мной еще. Спускайся. Она согнулась, уперлась руками в колени. Ее трясло от смеха. Она подняла голову и увидела Натана – он смотрел на нее, наморщив лоб.

Слушай, я все. Мне нужно двигаться. На хер мне такая обуза? Ты идешь или что? Спросил Натан Богл.

До свидания, Натан. Сказала Натали Блейк.

Она увидела ночной автобус и пожалела, что у нее нет денег. Она не знала, что именно было спасено или кем.

Посещение