Северянин (СИ)

          Взглянув на поилку, викинг кивнул, и Норд пошел в барак. Там взял первую попавшуюся глиняную миску и, ополоснув, наполнил ее водой из бочки для рабов. Юный викинг мгновенно опустошил немаленькую емкость и благодарно кивнул Норду.

          А Норд подумал, что теперь можно и к знакомству перейти.

          — Норд, — произнося это, он медленно положил ладонь на грудь. Мальчишка сразу понял, что от него хотят, и, улыбнувшись, ответил:

          — Торвальд.

          Норд обрадовался, решив, что наладить контакт будет совсем не сложно, но тут он ошибся. На английском викинг не знал и слова. И хотя некое сходство между их языками присутствовало, понимать друг друга оказалось проще по жестам. Но Норд не сдавался.

***

          Когда человек здоров, он легко приспосабливается к изменениям температуры и влажности. При наличии теплой одежды смена времен года проходит без проблем, и радоваться жизни получается в любую погоду.

          У Бьёрдрун так не получалось. Она всегда обладала слабым здоровьем и часто болела, а последние годы стало совсем худо. Отец приглашал для нее разных лекарей, знахарей, даже возил в далекий монастырь к старцу-целителю, но все было тщетно. Бьёрдрун угасала, как огарок свечи. Ее тело иссыхало. Еще каких-то десять лет назад она была весела и прекрасна, а теперь в груде подушек, укрытые несметным количеством теплых одеял, лежали человеческие мощи. Скелет, обтянутый прозрачной, омертвевшей кожей. Череп с ввалившимися щеками, глазами и ртом. Губы бледные, желтоватые. Под глазами черно-фиолетовые синяки. От некогда густых и блестящих волос остались одни воспоминания. Теперь у Бьёрдрун было две волосинки, и те блеклые.

          Зябко поежившись и почти с головой спрятавшись под одеяло, Бьёрдрун вздохнула. Утром шел дождь, и теперь ей было холодно, а постель казалась сырой и липкой. Потеревшись щекой о подушку, Бьёрдрун закрыла глаза и представила сына. Норд давно к ней не приходил, и она очень соскучилась. Норд, ее маленькое синеглазое солнышко, был единственным лучом света в мрачной жизни Бьёрдрун. Ради него она пожертвовала возможностью стать счастливой, отклонив предложение весьма достойного человека. Бьёрдрун понимала, что никто не примет его, а позволить неволить свое дитя она не могла. Поэтому осталась в доме отца. Но и он не слишком любил мальчика. И Бьёрдрун опасалась, что как только ее не станет, а это произойдет уже скоро — она чувствует, Бьёрдгар сам оденет на Норда ошейник. На этой мысли рука Бьёрдрун проскользнула под подушку и сжала лежащий там кожаный мешочек.

          — Рут! — слабым голосом позвала Бьёрдрун служанку.

          — Да, госпожа, — прошелестев юбкой к постели подошла дородная пожилая рабыня. — Чего ты желаешь?

          — Рут, передай отцу, что я хочу видеть сына. Пусть приведут Норда.

          — Все исполню, — служанка откланялась и вышла из комнаты.

***

          На полу конюшни на животе лежал Торвальд, а склонившийся над ним Норд аккуратно промывал раны на его спине травяным отваром. Вода в миске, где Норд прополаскивал тряпицу, уже была розовато-бурой, и лошади, почуяв кровь, нервно топтались на месте, похрапывали и мотали головами. Только любимый конь Бьёрдгара, побывавший не в одной битве, стоял спокойно.

          Торвальд стойко переносил боль, и только когда Норд начал обрабатывать особенно нехорошую рану, такую, что в глубине белела кость, тихо зашипел. А у Норда руки дрожали. Потому что он знал, на месте Торвальда должен быть он. Его дед хочет избить до полусмерти. Его спину превратить в кровавое месиво с ошметками кожи.

          — Много там еще? — сквозь зубы поинтересовался Торвальд.

          — Почти все, — сдавленно ответил Норд.

          — Эй, ты чего? В первый раз, что ль? — Норд только неопределенно хмыкнул и пожал плечами. Не в первый. И не в последний. Предположения Норда о том, зачем деду понадобился раб-викинг, оказались верными. Вот уже почти полгода Бьёрдгар регулярно вызывает Торвальда к себе и избивает его. Да так, что здоровый сильный парень потом в лежку лежит.

          Специально для Торвальда Бьёрдгар привез из Нориджа какие-то хитрые кованые кандалы, так чтоб вроде и не совсем на привязи его держать и чтоб сбежать не получилось. А когда у него возникало желание поиздеваться над невольником, Бьёрдгар посылал своих воинов, и те так скручивали раба, что сопротивляться парень не мог совсем.

          Найдя Торвальда после первого избиения лежащим на улице под дождем, Норд с трудом затащил его на конюшню, где сам жил почти постоянно, а потом долго смотрел на исполосованную розгами спину викинга не в силах пошевелиться. Очнувшись, нашел Годиву, рабыню, что слыла знахаркой, и спросил, что делать. Та всучила Норду какие-то корешки и велела их отваром промывать раны. Теперь Норд постоянно бегал в лес и собирал травы для Торвальда, а заодно и всякие другие Годиве таскал.

          — Теперь неделю голым ходить, — грустно проворчал Торвальд. — Еще застужусь-заболею.

          Норд хмыкнул. Его способность Торвальда шутить даже тогда, когда плакать бы надо, поражала.

          — Ну, все, — Норд кинул тряпку в миску и потянулся, — жить будешь.

          — Конечно, буду, — Торвальд совсем не спешил вставать. — Куда ж я денусь?

          — Никуда, — мрачно подтвердил Норд.