Север – Юг

— Ее отец и брат были убиты во время войны с иссарам четверть века назад. Они возвращались домой с фургонами, когда их окружила группа воинов с гор. И якобы некоторые из них были с открытыми лицами. Убили всех взрослых. Только ее и оставили. Кони сами вернулись домой. — Он взглянул туда, где должны быть глаза воина. Потом встал к нему спиной. — Представляешь себе? Пятилетняя девочка, сидящая подле своего мертвого отца и брата, медленно влекомая вперед глупыми животными. Заляпанная кровью ближних. Слишком напуганная, чтобы плакать. Она только сегодня рассказала мне об этом. Я знал, что она потеряла отца в ту войну, но что именно так… Никогда бы не пригласил тебя домой, если б знал…

Прервал его спокойный голос:

— Не было никакой войны. И ты об этом прекрасно знаешь. Когда вам, меекханцам, удалось отбиться от се-кохландийцев, требовались хоть какие-то победы, чтобы поднять дух в империи. Потому вы напали на нас. И до сих пор возмущаетесь, что тогда пролилась и ваша кровь. Но когда полки Леопарда и Орла вошли в наши горы, первое, что они сделали, было вот что: вырезали под корень восемь селений. Убили всех: мужчин, женщин, детей. Всех.

— Я слыхал, что ваши женщины сами разбивали своим детям головы, а потом бросались с ножами на солдат.

Разговор двигался явно не в лучшую сторону.

— Никто не может увидеть лица иссарам и остаться живым. Таков закон. Если кто-то узрит твое лицо, либо он, либо ты должен встать перед Матерью, прежде чем наступит следующий рассвет. Таков закон. — Воин на миг замолчал. — После того как мы уничтожили ваши полки, на равнины сошла вовсе не армия, а только горсточка тех, кто потерял семьи в тех вырезанных селениях. Некоторые искали мести, другие — смерти. Но никакой войны не было.

— Убивали всё, что двигалось.

— Не всё. Закон касается лишь тех, кому исполнилось девять. Младшие дети не могут украсть у тебя взглядом душу.

— Значит, если бы Эраф или Исанель…

Они вступили и вправду на опасную почву.

Замаскированный воин пожал плечами.

— Ты знаешь, кто я таков. Мы живем с Законом Хару-ды вот уже две и половину тысячи лет. Мы жили им, когда землей этой владели аралховы, народы ф’эльдир и фен-нийцы и, наконец, вы, пришельцы с востока. Благодаря этим законам иссарам доныне остались теми, кто они есть. Ты ведь не думаешь, что я их изменю ради тебя?

Аэрин медленно кивнул.

— Думаю, что лучше будет, если ты уйдешь, — сказал он тихо.

— Я выйду под утро.

— Возьми, что тебе понадобится в дороге: еду, воду…

— Я справлюсь.

Купец повернулся, чтобы войти внутрь. Услышал громкий вздох.

— Аэрин… — Голос иссара был странен.

— Да?

— Что-то приближается. Магическое. Буди людей, пусть приготовят оружие.

Йатех быстрым шагом двинулся к выходу со двора. Аэрин стоял, удивленно наблюдая, как тот останавливается в десятке шагов перед воротами и вынимает оружие.

В свете луны блеснули белым два кривых клинка.

«Он сошел с ума», — мелькнуло в голове купца. Сошел с ума. Ровно это должны были подумать стражники у ворот. Один повернулся к иссару, выставив перед собой копье, второй двинулся в сторону, под стену, направившись в караульню.

Ему повезло пережить первый удар. Ворота внезапно выгнулись посредине и взорвались внутрь, словно выбитые гигантским тараном. Первый стражник погиб сразу, взлетев вверх вместе с тысячью деревянных щепок, в которые превратились ворота.

Сквозь дыру ворвались несколько десятков диких, воющих, вопящих всадников. Смерть, уничтожение, резня и конец света.

Почти.

Перед первой парой конных внезапно, словно из-под земли, выросла закутанная фигура. Свободные одежды реяли на ветру, вторя свисту кривых клинков и отчаянному ржанью раненых скакунов.

Оба коня свалились на землю, увлекая за собой всадников: визжали, ржали и лупили по воздуху копытами. В этот танец смерти ворвалась следующая двойка, потом еще одна. Возник затор из живых и умирающих. А посредине этой резни танцевала, вилась, сверкала оружием закутанная фигура. Двор окрасился кровью.

Остальные бандиты разделились у выбитых ворот и помчались вдоль стен имения. Большая из групп направилась к поставленным сбоку фургонам, на бегу соскакивая с лошадей и подбегая к дверям конюшни.

Вторая — направилась к резиденции.

Аэрин наконец-то вышел из ступора. Ворвался внутрь, столкнувшись с одним из своих людей.

— Что?..

— Бандиты! Завали дверь!

Мужчина таращился на него с раззявленным ртом.

— Быстро! — Купец ухватился за тяжелую, вправленную в каменный блок мису, обычно наполненную водой, и попытался сдвинуть ее с места. — Помоги.

Оба с немалым трудом опрокинули камень и подтянули его к двери. Вода хлюпнула на пол. В тот самый миг раздался первый удар. Двери выдержали.

В коридоре появилось несколько человек: повар, служанка, мальчик на побегушках.

— Давайте сюда что-нибудь еще! Быстро!

Повар исчез за ближайшими дверьми, и через миг оттуда донесся звук двигаемой мебели. Аэрин побежал в глубь резиденции, к комнатам жены.

— Элл! Элл!

Она открыла — в ночной рубахе, с тяжелым подсвечником, который держала, словно дубину.

— Бандиты! — бросил он, не переводя дыхание. — Не подходи к окнам.