Сестры зимнего леса

С губ готовы сорваться ужасные слова: «Я не девушка, я – зверь».

– Нет-нет. – Он заглядывает в мои глаза. – Либа, ты меня вовсе не поранила.

– Не поранила?

– Наоборот, мне понравилось. Такой страстный поцелуй. – Довид подмигивает.

Качаю головой, пытаясь не расхохотаться. Вытираю слёзы.

– Так почему ты от меня убежала?

– Решила, что сделала тебе больно… Я ещё ни разу не целовалась. Подумала, что всё испортила…

– Ничего ты не испортила. Это был самый восхитительный поцелуй в мире.

– А разве ты уже целовался? – удивляюсь.

– Нет, – краснеет Довид.

– Понятно.

– Либа, ты прекрасна, как полная луна. Твои волосы – тёмная ночь, а губы… Слаще их нет ничего в целом свете. Пожалуйста, не убегай.

Я не верю своим ушам. Это он обо мне?

– Зачем ты всё это говоришь?

– В каком смысле?

– Ну, мне ещё никто таких слов не говорил, – стою, потупившись.

– Либа, – он вновь приподнимает моё лицо, – куда бы ты ни пришла, с самого детства ты несёшь с собой свет. Ты такая яркая, сильная, умная… Ты смотришь на мир и задаёшь вопросы. В тебе таится некая тайна, которую я очень хочу разгадать.

Стою, точно остолбенелая.

– Могу я тебе кое в чём признаться? – спрашивает Довид.

Киваю.

– Я всегда завидовал твоему отцу. Вашим долгим прогулкам, тому, что он делится с тобой своей мудростью, ты же впитываешь его слова, будто губка. Смотришь на него с таким обожанием, словно он – солнце, а ты – подсолнух: куда он, туда ты.

– И ты этому завидовал? – смеюсь. – Я всю жизнь смотрела на тебя и твоих друзей, изучающих Тору и Талмуд, и огорчалась, что не родилась мальчиком. Тятя начал меня учить потому, что заметил, с какой завистью я провожаю взглядом ребят, идущих в ешиву, а то и подслушиваю у двери школы в надежде уловить хоть словечко.

– Могу только порадоваться, что ты не мальчик.

– Я тоже, – тихонько отвечаю, и впервые – вполне искренне.

– Когда я дотронулся до твоей руки там, у нас в столовой, то весь вспыхнул. А когда поцеловал…

– Но это асур, Довид.

Я произношу правильные слова, однако мне они не нравятся.

– Знаю, – говорит он, взгляд у него ласковый и честный. – Не удержался. Сколько лет я пытаюсь привлечь твоё внимание. Вот и в ночь свадьбы тоже. Тогда ты впервые на меня посмотрела.

– Что? Да нет же! Ты всё выдумываешь.

Неужели я могла не заметить такое?

– Нет, не выдумываю, Либа, – отвечает он и вроде бы не врёт.

– Извини, Довид, я не хотела показаться дикой. Просто меня переполнили чувства, кровь вскипела и… – Тяжело сглатываю. – Почудилось, что хочу тебя съесть.

Он хохочет, его лицо светлеет. Я же становлюсь красной как рак.

– Что тут смешного? – Обхватываю себя руками за плечи.

– Либа, Либа… – Он гладит меня по щеке, я опять вспыхиваю, но на сей раз не отстраняюсь. – Целуясь с тобой, я чувствовал то же самое. Мне было мало. Хотелось тебя всю, от и до. Могу я надеяться?..

– Довид, ты не понимаешь, о чём просишь. Я не такая, как моя сестра. Я не нарушаю правил, не танцую с парнями на свадьбах. Это Лайя у нас весела и полна жизни. Ну, и красавица, конечно, – выпаливаю я.

– А для меня красавица – ты, – Довид проводит пальцем по моей щеке. – На свадьбах я и сам танцевать не охотник, просто надеялся привлечь твоё внимание.

– Отлично! – усмехаюсь я. – Значит, мы оба не будем танцевать на свадьбах.

– А я был бы не прочь, по крайней мере – на одной, – его глаза становятся серьёзными.

Наши взгляды встречаются, мы молчим.

– Довид, это вообще нормально – столько думать о другом человеке? – негромко спрашиваю.

– Совершенно нормально. – Он поправляет мне выбившуюся прядь волос. – Знаешь, я так счастлив.

– Отчего?

– Ведь получается, у нас одинаковые чувства.

Довид наклоняется, я жду, что он вновь меня поцелует, но его губы прикасаются к моему лбу. Он нежно прижимает меня к себе. Впервые после отъезда тяти мне тепло и покойно.

– Пойдём, – Довид берёт меня за руку, – поищем твою сестру.

Вот и наш дом. У двери Довид снова меня целует. Этот поцелуй похож на братский, но моё лицо всё равно вспыхивает. Отпираю дверь, прохожу внутрь и вижу Лайю, спящую на родительской кровати. У меня вырывается вздох облегчения.

– Слава Богу, она здесь. – Оборачиваюсь к Довиду. – Спасибо тебе.

– Зови, если что. – Он улыбается и подмигивает, отчего мои щёки в который раз заливаются румянцем.

Никогда прежде я столько не краснела, как нынешней ночью. Даже не предполагала, что такое возможно.

– Мы увидимся завтра, Либа?

– Может быть. Будь осторожнее в лесу.

– Конечно, – Довид целует мне руку. – Доброй ночи, Либа, моя лунная Либа.

Захлопываю дверь и приваливаюсь к стене. Эмоции захлёстывают.

Ничего, главное, Лайя – дома, живая и невредимая.

42 Лайя