39
Либа
Я превратилась в живое пламя. Выпускаю руку Довида и встаю.
– Мне пора за сестрой.
– Я с тобой, – говорит он и тоже поднимается.
– Сначала отведайте мяса с картошкой и кугеля, – требует госпожа Мазельс, вплывая в гостиную с блюдом. – Пусти гусыню в овсы, так она и с голоду помрёт, – госпожа Майзельс цокает языком, глядя на меня.
Краснею и опять сажусь, сложив руки на коленях. Наверное, не будет особой беды, если я задержусь ещё немного. Довид накладывает мне полную тарелку говяжьей грудинки.
– Люди собираются завтра вечером пойти в лес на медведей, – сообщает господин Майзельс.
– Что? – Внутри всё сжимается.
– Я провожу тебя до дому, – говорит Довид.
– Сначала поешьте! – не сдаётся его мать.
– Да, мама, сначала поедим, – покорно соглашается Довид. – А по дороге, – с запинкой добавляет он, – мы можем поискать твою сестру.
Откусываю мясо и жмурюсь от райского наслаждения. Из горла вырывается невольный стон. Откусываю ещё кусочек. Знаю, что, когда открою глаза, увижу смеющегося Довида, но мне уже всё равно. От его смеха и ласковой руки делается хорошо и спокойно. Кажется, всё бы отдала, лишь бы это длилось как можно дольше. Может быть, именно здесь развилка, на которой я должна свернуть?
А кроме того, чутьё подсказывает, что Лайя вовсе не желает, чтобы её искали.
40
Лайя