Серые земли Эдема

Будто околдованный, я пошел следом и опомнился, лишь ступив ногой на первую ступень. Она показалась холодной даже сквозь подошву ботинка. Я тяжело дышал, не в силах был сказать ни слова, во рту пересохло.

Аннабель сразу остановилась, и словно черное крыло взмахнуло в воздухе - она повернулась ко мне. Вдруг оказалась совсем близко, и меня словно пронизал электрический ток - это ее волосы упали мне на лицо.

– Ты принадлежишь мне! - холодно и торжественно прозвучал ее голос. - Мои волосы коснулись тебя! Я поцеловала тебя! Я овладела тобой!

Ее губы приникли к моим, и холод в моем теле обратился в жгучий огонь желания, а мысли исчезли, словно растворились в пронизанной багровыми сполохами темноте.

Хотя нет… Что-то было иначе, чем тогда, в занесенной снегом хижине. Пусть руки Аннабель огненным кольцом охватили меня, пусть раздвоенное пламя ее бедер обжигало, а от аромата волос все сильнее кружилась голова…

Что-то мешало мне окончательно потерять голову. Словно невидимая рука удерживала на краю той бездны, которой была Аннабель.

Меня раздирали противоречивые желания: то ли упасть в объятия Аннабель и без остатка раствориться в сладостно жгучем пламени, то ли вырваться на свободу… как вдруг я расслышал смех. И понял, что он раздавался все это время, только на грани слышимости. Сначала он показался мне презрительным, но нет, был скорее грустен и тих. Будто серебряный колокольчик с темного моря…

Меня словно обдало ледяной волной. Лед и огонь!… Но огонь стал быстро гаснуть, и я рванулся прочь от Аннабель. Разрывая оковы ее рук. Обрывая путы ее волос. Размыкая стальной захват ее бедер…

Аннабель пошатнулась, как от удара, и с трудом устояла на голубой лестнице. Теперь я понял, что она и в самом деле сделана изо льда. Глаза вспыхнули гневными изумрудами, а язык мелькнул как красная молния. В руке черной змеей взметнулся хлыст, и я понял, что это ее волосы…

Но хлыст опять рассыпался на пряди, а губы сомкнулись - печальным розовым бутоном.

Понимание, а затем сожаление появились в глазах.

– Мои волосы не удержат тебя, - грустно произнесла она. - Мои губы не удержат тебя. И даже мое тело не удержит тебя. Но ты не свободен. Ты надел другое ярмо.

Я все еще тяжело дышал, а вдобавок был задет. Немного подумав, сказал:

– Ницше написал: 'Немало и таких, что утратили свою последнюю ценность, когда сбросили с себя ярмо свое'.

Аннабель обидно рассмеялась:

– Ты упустил наслаждение, которое редко даруется мужчине. И ради чего? Я способна видеть будущее, и вот то, которое ты выбрал. Твой иссохший труп будет лежать в горящем лесу, и это случится очень скоро. Прощай!

Порыв холодного ветра поколебал ее фигуру и замок. А следом случилось то, что я уже видел. Фигура Аннабель, а следом и замок подернулись рябью, та перешла в мерцание, а потом все рассыпалось - словно пепел полетел по ветру.

Залив остался, но заблестел сталью, словно лезвие ножа, а берег приуныл - песок и кустарник.

Я вздохнул и вяло наклонился, чтобы подобрать куртку. Один раз Аннабель уже предсказала мне будущее, но ошиблась: мне все же не перерезали горло на зеленой мураве. Будем надеяться, что ошиблась и на этот раз… Я стряхнул с куртки песок и пошел дальше. Ноги вязли в песке, солнце тусклой монетой висело в сером небе. Я шел и глуповато улыбался: надо же, разговаривал с Аннабель, как равный!…

Только слишком рано я стал улыбаться. И слишком самодовольно.

Справа тянулись унылые кусты, слева поблескивало море. Вскоре к серому мельканию кустарника добавился другой цвет, как будто желтоватый… Я нахмурился, но продолжал идти - мало ли какие сюрпризы еще встретятся на пути.

Когда мелькание стало слишком настойчивым, я пригляделся…

А потом с удовольствием кинулся бы наутек, но было некуда - слева море.

Огромный тигр - желтый, с черными полосами, - мягко скользил среди кустарников. Не приближаясь и не удаляясь, просто двигался в том же направлении, что и я.

Я облизал пересохшие губы, ничего себе попутчик! Вот уж не думал, что здесь есть какая-то фауна. А у меня никакого оружия! Не позвать ли опять на помощь собачку по имени Рок?…

Хотя как-то неловко снова расписываться в собственной беспомощности.

Но тут тигр повернул прямо ко мне, оскалив при этом огромную красную пасть, и я в панике уже открыл рот…

И, по-моему, забыл закрыть.

Ко мне приближался уже не тигр, а высокий юноша - с обнаженным мускулистым торсом и дочерна загорелым лицом. Ниже пояса на нем было что-то вроде синих шаровар.

Когда он подошел близко, по моей спине протек холодок - глаза у юноши были желтые, тигриные, с вертикальным зрачком. И не юношеские это были глаза, щели зрачков пылали темным огнем - словно горечь и ярость столетий, если не тысячелетий, скопились в них.

Снова я видел Рароха - и совершенно не знал, чего мне от него ждать. Темный воин и Лилит были как-то понятнее. Да, непростые встречные попадаются мне в этом Мире между мирами!

– Простите, если напугал вас, - голос Рароха оказался звучен и вполне доброжелателен. - Я люблю бродить в таком обличье и упустил из виду, что могу испугать вас.