Сервер и дракон

Он достал телефон и включил музыку, гулкий, тяжелый драм-н-бейс. Бранхо кинул свой рюкзак на стол, вынул из него пластиковые стаканчики и три бутылки водки с завинчивающейся крышкой, плеснул в четыре стакана. Крис зажег ароматическую свечу, которая стояла на столе рядом с бутылочкой души.

Все выпили. Куови только немного пригубила: водка была дешевая и кислая. Она сунула руки под мышки и села как можно дальше от стола, под своей картиной, спиной к стене. Музыка позволяла не говорить. Она все смотрела на голубую, цвета глаз Биби, бутылочку, но Биби в ней не было.

– Просто безумие, – говорил Крис, – она просто пришла в офис и спросила, не хочу ли я купить город в Монголии. Я думал, что она с ума сошла, а оказалось, что там целый город-призрак, весь подключенный и готовый к работе, управление, убикомп, вообще все. Создан для войны с цепочками поставок, которую проиграли. Они сдали его в аренду для тестирования городских приложений. Сейчас он мой. Я был там на прошлой неделе. Если вы не играли в Pac-Man с трамваями, вы вообще не играли в Pac-Man. Я собираюсь открыть исходный код для всех желающих. Отдать его городским хакерам. Он называется Тиритрор.

– Она вроде была из какой-то дыры с таким названием, – сказал Бранхо резко.

– Ну, я не знаю, откуда она, – заметила Аоко. – Но я знаю, что она скучала по дому. Мы работали в кофейне в аэропорту, ну вы знаете, и когда у нас был перерыв, она шла смотреть на самолеты. Я сначала думала, что ей нравятся самолеты, но если на них постоянно смотреть, то привыкаешь как-то. Но она смотрела и смотрела. Ну я взяла и спросила. И знаете, что она сказала? «Я смотрю, как дерутся большие змеи в небесах».

Бранхо опрокинул стаканчик в рот и опустил взгляд потемневших глаз. Аоко сжала его колено.

– Она здесь, с нами, ты же знаешь. Не грусти.

Затем она повернулась к Куови:

– Эй, финка, а ты что расскажешь о Биби?

Куови посмотрела на них. Голова была тяжелая. Она встала, ударилась коленом о стол, бутылочка с душой качнулась. Сердце подпрыгнуло.

– Мне нужно в туалет, – пробормотала она, пошла в спальню и закрыла за собой дверь. Проглотила слезы и легла на кровать. Белье было смято там, где на нем последний раз спала Биби. Она обняла подушку, чтобы никто не слышал ее слез, обхватила ее руками. От подушки пахло кокосовым шампунем Биби и пылью.

Под подушкой лежало что-то мягкое, вязаное, с жесткой полосой внутри.

Нимб Биби.

Биби носила его всегда, сколько Куови ее знала. Пластик и датчики под вязаной шапкой из белой шерсти, которая казалась грязноватой на фоне идеальных зубов Биби цвета слоновой кости. Ее нашли в воде без нимба, и так родилась версия об ограблении. Полиция не стала его искать, у них все равно был резервный образ.

Дверь открылась, в нее хлынули музыка и свет.

– Тебе нельзя здесь быть.

Бранхо смотрел на нее, держа бутылку в безвольной руке. Закрыл за собой дверь.

– Она не любила, когда люди смотрят на ее вещи. Ты, кажется, не понимаешь.

– Я понимаю, – тихо сказала Куови. «И почему тогда она была с тобой, интересно?»

Бранхо сделал шаг вперед, покачиваясь.

– Тебе приходилось в жизни убегать? Вот по-настоящему? Задыхаясь и зная, что, если ты остановишься, тебя поймают? – Он вдруг схватил Куови за плечо свободной рукой, и она тихо вскрикнула. Бранхо отпустил ее и то ли усмехнулся, то ли кашлянул: – Конечно нет.

Куови встала, чувствуя холодный узел в желудке, нащупала в кармане телефон. Она сделала шаг к двери, но Бранхо не последовал за ней. Он сел на кровать, которая заскрипела под его тяжестью.

– Я не виноват, – сказал он, – я просто устроил ей пару дел с дронами, ничего дурного. Она была очень хороша. Никаких опасностей. Никаких дел с ямайцами. Это был просто несчастный случай. – Он уронил бутылку и сжал виски. – Просто очень глупый несчастный случай.

Куови побежала. Алюминий звенел под ногами – длинные ноги, длинные шаги. От воздуха стало немного легче. Было холодно и светло. Платформы и корабли надевали свои утренние обличья. Лодочные автобусы до города проносились мимо, оставляя за собой белую пену. Все выглядело особенно четким и ясным. Потому что это было последнее утро.

Добравшись до «Лили», она запыхалась и вспотела. Только поднимаясь на лифте к маминой квартире, она поняла, что нимб все еще у нее. Она положила его в карман пальто. Телефон гудел – извинения от Бранхо, просьбы вернуться от Аоко, звонки от мамы. Она проигнорировала их, прошла через сад на крыше и вошла внутрь.

Мёркё потерся шипастой спиной о ее ноги.

Мама работала консультантом в BAE и других крупных компаниях. Она любила показывать фотографии Скуби-Ду, старого дистанционно управляемого анти-СВУбота, ради которого солдаты жертвовали собой. Просто кусок металла с глазами-камерами. Она говорила, что люди во всем видят себя. Она пыталась делать вещи, которые были бы по-настоящему Другими.