Сердце зимы

Дасириец спешился, чтобы получше осмотреться. Повсюду были водоросли, их то и дело подносил сонный прибой. Чуть выше валялись их высохшие собратья. Там же Арэн нашел несколько столбов, которые, скорее всего, когда-то служили сваями для лачуг. Таких столбов он насчитал несколько десятков – вот и все, что осталось от пристанища рыбаков. Интересно, кто их надоумил селиться так близко к воде? Любая мало-мальски серьезная буря – и от поселения не останется и следа. Собственно, как и получилось.

– Можно собрать плоты, – себе под нос проговорил дасириец, осматривая поросший кривыми елками земляной холм. Его песчаный край изрешетили норы каких-то крикливых мелких птиц.

Сейчас море дремало в покое. Молочная пелена тумана превратила его в призрачную жижу, неповоротливую и совершенно равнодушную к появлению чужаков. Арэн помнил, что Острое море охватывает все западное побережье Кельхейма, тянется на юг, до самой столицы, и дальше, в земли горных кланов. Дасириец еще раз окинул местность изучающим взглядом. Если он приведет сюда людей, а море разволнуется, их всех постигнет участь жителей рыбацкого поселка, от которых остались лишь порванные сети и унылый пейзаж.

Арэн прошел дальше – туда, где утес нависал над берегом. Здесь он видел темную дыру, очень похожую на вход в пещеру, – приметил ее еще до того, как слез с коня. Решив, что сама судьба толкает их навстречу горам, Арэн позвал мальчишку, и они вместе вошли в гостеприимно распахнутое убежище.

Внутри их встретил каменный мешок – не слишком просторный, разделенный каменными же перегородками на три части. Места вполне достаточно, чтоб спрятать детей, женщин и раненых. Воздух был напоен влагой, на стенах неровными пятнами всех оттенков коричневого расползся мох. Потолок, будто звездное небо ясной ночью, поблескивал десятками светящихся сосулек. Арэн попробовал камнем сбить одну – та с легкостью разлетелась сверкающими брызгами.

Он проверил все три пещеры и не нашел ни единой причины не воспользоваться подвернувшейся возможностью укрыться в случае опасности. Разве что очистить потолок от сосулек, чтобы никого ненароком не пришибло. Но в остальном, отправляясь на поиски, он рассчитывал на что-то куда менее пригодное.

Арэн даже не пытался скрыть, что рад находке. В лагере остались пустые мешки – если наполнить их песком, которого на берегу предостаточно, этого хватит, чтоб заложить вход на случай шторма. Сам Арэн собирался взять нескольких крепких мужчин и вернуться обратно, по дороге к Яркии, чтобы проверить, приходили ли людоеды и бросились ли в погоню.

Оставались две вещи, которые по-прежнему заставляли дасирийца тревожиться. По его подсчетам, Раш и Хани должны быть где-то на подъезде к столице. Если Белый сьер выступит с войском, нужно придумать, как дать знать, где искать выживших. А еще следует оставить какое-то указание для Миары с Банрутом. Для себя дасириец решил, что раз таремка выбиралась из куда более неприятных передряг, то какому-то землетрясению ее точно не остановить. А уж она точно не позволит сгинуть Банруту. Их возвращение – лишь вопрос времени.

– Не нравится мне тут, – все же отважился сказать паренек, стреляя в Арэна насупленным взглядом. – Муторно.

– Ты видел птичьи гнезда, Лумэ? – Арэн рукой поманил его к выходу.

– Да, господин.

– Разве стали бы птицы селиться там, где есть угроза для птенцов?

– Верно, господин. Отец говорил, что я слаб умом… – зачем-то добавил он, перекладывая рукавицы из ладони в ладонь.

– Ум приходит с опытом, – подбодрил Арэн. – Теперь возвращаемся – нужно успеть привести сюда людей до наступления темноты.

Ехали они быстро. Арэн, обеспокоенный невесть откуда взявшимся паршивым предчувствием, торопил коня. Что если, пока они с Лумэ искали убежище, шараши добрались до людей, и спасать больше некого?

Только оказавшись снова в лагере, где, как и до их отъезда, жизнь шла своим чередом, Арэн вздохнул с облегчением. Он отдал приказ собираться: велел мужчинам садиться верхом и готовиться сопровождать колонну, а женщинам собрать пожитки.

Варай так и сидел на прежнем месте, весь, как в кокон, обернутый в табачный смрад. Терпение Арэна кончилось, он решительно поравнялся с северянином и без лишних слов схватил за грудки. Тот не сопротивлялся, мутными, пустыми глазами смотрел куда-то сквозь дасирийца.

– Ты должен вести своих людей, – все еще пытался достучаться до него Арэн, с трудом сдерживаясь, чтоб не пустить в ход кулаки. Может, пара крепких тумаков разбудит в нем того бестолкового, но живого тугодума, с которым они едва не сцепились в то утро, когда сбежали Хани и Раш. – Хватит оплакивать мертвых, пора думать о живых.

– Скальд забрал их. Забрал одну за другой, – губы северянина тронула скорбная улыбка. – Мне никогда не держать на руках своих детей, не учить сына охотиться и свежевать оленью тушу, не видеть, как мои дети принесут добычу со своей Зрелой охоты.

– Самое время заботиться о тех детях, которых еще можно спасти. Мы пойдем к морю, в скале есть пещера, там можно спрятать женщин и детей.