Сердце зимы

Его жеребец нетерпеливо бил копытом, жевал удила и громким ржанием звал хозяина поскакать с ветерком. Арэн забрался в седло – от резкого движения в голове поднялся шум, а на языке снова появился противный вкус кислятины. Лумэ присоединился к нему через мгновение: лошадь под ним была грузной и коротконогой, Арэн мог биться об заклад, что животное всю свою жизнь таскало плуг. Однако же кобыла была покладистой и смирной, не норовила сбросить всадника, и Лумэ мог легко управлять одной рукой.

– Западнее есть путь на побережье, господин, – сказал Лумэ. – На восток – равнины и холмы.

– Что мы можем найти на побережье?

– Когда-то там были рыбацкие поселения, но потом их не стало. Отец сказывал, что утопленники забрали их слугами в свои подводные чертоги.

– Отец не говорил тебе, остались ли лодки?

– Нет, господин.

А вот это могло стать ключом к спасению. Будь у них лодки, можно было бы пуститься по воде вдоль берега. Арэна удручало, что рядом нет Миары, которая, как положено истинной дочери Тарема, знала о мореходстве все и даже сверх того. Его собственные познания в этой области были более чем скромными.

– На равнине мы станем легкой мишенью для людоедов. Потому – к побережью, – решил дасириец и пришпорил коня.

Они почти беспрепятственно миновали каменный лес. Оказалось, что основной удар стихия нанесла именно у расщелины, ниже подобных разрушений уже не было, а потому разведчики довольно быстро выехали на разреженную кустарником равнину. Ветер будто нарочно поджидал путников и обрушился на них всею силой. Накидки из шкур трепетали за спинами всадников, как тонкий пергамент. Мальчишка молча протянул дасирийцу пару рукавиц, старых и засаленных, но Арэн был благодарен и за это – его пальцы стремительно коченели.

Непогода входила в раж. Вьюга преследовала их: она то завывала, как сварливая баба; то кусала и скулила, как одичалая собака. Снег налипал на одежду, слепил глаза. Лумэ ехал первым, низко пригнувшись к шее лошади, и Арэн начал гадать – не околел ли мальчишка?

Лишь когда пурга немного улеглась, так же неожиданно, как и налетела, парнишка распрямился, обернулся к попутчику.

– Скальд выметает сор из своих чертогов, – пояснил он так запросто, словно речь шла о совершенно обыденных вещах. – Мы уже привычные, господин. Видишь там, впереди?

Его палец указал на темно-зеленую полосу сосен, до которой уже было рукой подать.

– В деревьях можно спрятать женщин и детей.

Арэн чувствовал, как обожженная холодом кожа натянулась на щеках, каждый мускул на лице заледенел, потерял чувствительность. Губы закоченели. Чтобы заговорить, пришлось сделать над собой знатное усилие.

– А что за деревьями? – Зубы предательски стучали от холода.

Прятаться в лесу казалось дасирийцу плохой идеей. Долго все равно не продержаться.

– Побережье Острого моря, господин.

– Послушай, Лумэ, – спросил он, когда лошади их зашли в сосновую поросль, и в обожженные холодом ноздри ударил запах хвойной смолы. – Шараши боятся воды?

– Мы убиваем их огнем и железом. Про воду ничего не знаю.

Полоса вечнозеленых деревьев закончилась, и дальше равнина пошла вниз. Снег стал жиже, чаще мелькали гигантские деревья, усыпанные серебряными и как будто живыми листьями: под раскидистой кроной такого великана могли бы разом уместиться несколько обозов.

– Духи Кельхейма, великие дравены – наши пращуры, – в голосе Лумэ появился благоговейный трепет. – Они спят уже много веков. Их корни так велики, что оплетают все Северные земли. Мудрая говорила, что, когда придет нужда, последняя нужда, они проснутся и встанут вместе с северянами плечом к плечу не на жизнь, а на смерть.

Тут мальчишка осекся, погрустнел.

«Вспомнил, что Мудрой больше нет?» – подумал Арэн и, чтоб хоть немного приободрить мальца, хлопнул его по плечу. Лумэ сразу подобрал сопли и, подражая своему спутнику, распрямился в седле, изо всех сил делая вид, что и ему все нипочем.

Вскоре снег совсем сошел, уступил место напиравшей с берега темной гальке вперемешку с кусками раковин и песком. Воздух смешался с солеными брызгами прибоя. Появление чужаков спугнуло пару альбатросов, и птицы, гоняя ветер ударами сильных крыльев, поднялись в небо. Далеко не улетали, а с видом хозяев всего побережья сердитыми криками выпроваживали чужаков.

Арэн и Лумэ пустили коней легкой рысью вдоль кромки воды. Эту часть побережья по обе стороны огораживали утесы, чьи острые края врезались в воду. Неподалеку дасириец нашел следы поселения: деревянные столбы, наполовину изгнившие и ставшие последним пристанищем для черных морских звезд, рваные рыбацкие сети да порожние бочки. Ни намека на хижины и постройки, только крошево домашней утвари, разбросанное по всему берегу.