Сердце зимы

С дальнего конца тронного зала эхом докатился металлический щелчок. Дверь, что вела в гардеробную позади возвышения, вдруг закрылась. В Тел’аран’риоде двери бывали либо открыты, либо закрыты, либо – очень редко – полуоткрыты; они никогда не захлопывались.

– Свет! – пробормотала Найнив. – Сколько народу нас подслушивало? Не говоря уже о том, кто и почему?

– Кто бы они ни были, – сдержанно откликнулась Эгвейн, – они, по-видимому, не знают Тел’аран’риода так, как мы. Это не друзья, можно ручаться, иначе не стали бы подслушивать. И думаю, друг другу они тоже вряд ли друзья, иначе зачем подслушивать в разных концах зала? На мужчине была шайнарская куртка. В моей армии есть шайнарцы, но вы обе знаете их всех. На Ранда никто не похож.

Найнив хмыкнула.

– Ну, кто бы он ни был, слишком уж много народу по углам слушает. Вот что я думаю. А теперь я хочу обратно, в свое тело, и мне останется тревожиться только о шпионах и отравленных кинжалах.

Шайнарцы, мелькнула в голове Илэйн мысль. Пограничные Земли. Порубежники. Как это у нее из памяти вылетело? М-да, наверное, виной тому действие корня вилочника.

– Есть еще кое-что, – вслух сказала Илэйн, не слишком громко и надеясь, что голос разнесется недалеко. Она пересказала новость Дайлин о Порубежниках в Браймском Лесу, присовокупив еще и переписку мастера Норри, одновременно стараясь глядеть сразу в оба конца коридора, а заодно и в тронный зал. Ей не хотелось, чтобы еще какой-нибудь шпион застал их врасплох. – Думаю, в Браймском Лесу – правители Пограничных Земель, – таким выводом закончила она изложение новостей. – Все четверо.

– Ранд, – еле слышно произнесла Эгвейн с раздражением. – Даже когда его не найти, он все осложняет. У вас есть какие-нибудь идеи... они явились предложить ему верность или попытаться передать его Элайде? Иной причины я не могу придумать – с чего бы еще им проделывать марш в тысячу лиг? Да они сейчас, наверное, уже кожу от сапог варят! Вы вообще представляете, как тяжело снабжать армию в походе?

– Думаю, мы сумеем узнать, – сказала Илэйн. – Почему, я имею в виду. И в то же самое время... Эгвейн, ты подала мне замечательную идею. – Она не удержалась от улыбки. Хоть что-то хорошее за сегодняшний день. – Думаю, я смогу их использовать для того, чтобы наверняка получить Львиный Трон.

* * *

Асне, рассматривая высокие пяльцы, испустила вздох, превратившийся в зевок. Лампы то и дело мигали, и вышивать при таком свете было сущим наказанием, но птицы получались кривобокими вовсе не поэтому. Ей хотелось в кровать, а вышивание она ни в грош не ставила. Но она обязана бодрствовать, и занятие вышивкой – единственный способ избежать разговора с Чесмал. Вернее, того, что Чесмал называет разговором. Самоуверенная и заносчивая Желтая, сидевшая в другом конце комнаты, не отрывалась от своей работы; Чесмал считала, что если кто-то взял в руки иголку, то должен испытывать не меньшую увлеченность, чем она сама. С другой стороны, знала Асне, стоит только встать со стула, как Чесмал примется пичкать ее россказнями, интересными лишь ей самой. За месяцы, прошедшие после исчезновения Могидин, Асне по меньшей мере раз двадцать выслушала историю о том, как Чесмал участвовала в допросе Тамры Оспении, а уж о том, как Чесмал склонила Красных к убийству Сайрин Вайю прежде, чем Сайрин успела отдать приказ о ее аресте, – наверняка и все сто раз! Поверить Чесмал, она одной левой спасала Черную Айя! Дай только ей возможность, еще и не того наслушаешься. Подобные разговоры были не просто скучны, они были опасны. Смертельно опасны, если о них прознает Высший Совет. Поэтому Асне сдержала очередной зевок, поглядела, прищурившись, на свои труды и снова воткнула иголку в туго натянутое полотно. Возможно, если сделать иволгу покрупнее, удастся как-нибудь подровнять крылья.

Щелкнула дверная задвижка, и обе вскинули головы. Слуги знали, что их нельзя беспокоить, к тому же все давно должны были спать. Асне обняла саидар, готовя плетение, которое испепелит незваного гостя, свечение окружило и Чесмал. Если в эту дверь войдет кто-то непрошеный, он горько об этом пожалеет – пока будет умирать.

В комнату вошла Элдрит, с перчатками в руке, в темном плаще на плечах. Платье пухлой Коричневой сестры тоже было темным, без всяких вышивок и украшений. Асне терпеть не могла носить простые шерстяные платья, но им нужно держаться тише воды, ниже травы. А вот Элдрит скучная серая одежда подходит в самый раз.

При виде Асне и Чесмал Элдрит остановилась, заморгала, на круглом лице ее отразилось секундное замешательство.

– О-ой, – промолвила она. – Это я. А вы думали, кто?

Бросив перчатки на маленький столик у двери, Элдрит вдруг нахмурилась – вспомнила, что не сняла плащ, поднимаясь наверх. Она осторожно расстегнула серебряную брошь на шее и небрежно скинула плащ на стул.