Чем дальше Ранд отходил от Рынка Амхары, тем магазины и гостиницы из серого камня вдоль улицы Радости больше изменялись. Серебряных дел мастера сменили торговцев ножами, затем золотых дел мастера сменяли мастеров по серебру. Швеи и портные выставляли на обозрение расшитые шелка и парчу, взамен изделий из шерсти. На дверцах карет, громыхающих по каменной мостовой, были лаком нарисованы гербы - их влекли упряжки из четырех или шести лошадей, подобранных по размеру и масти. Верховые ехали на чистокровных тайренских лошадях или на других столь же прекрасных животных. Портшезы, которые несли бегущие рысью носильщики, стали так же обычны, как и пешеходы, а лавочников в кафтанах или одеждах, с обильной вышивкой на груди и плечах, и пешеходов было больше чем людей в ливреях, таких же ярких, как у носильщиков. Изредка кусочки цветного стекла украшали заколки в мужских волосах, иногда даже жемчужины или более драгоценные камни, прошли даже несколько человек, чьи жены смогли позволить себе драгоценности. Только ветер оставался таким же холодным, да уличная Стража, патрулировавшая по трое, настороженно выискивала очаги неприятностей. Их было не так много, как на рынках для чужеземцев, но как только один патруль исчезал из вида, появлялся другой, к тому же там, где Улица Радости расширялась, пересекаясь с переулками, располагался каменный наблюдательный пункт с двумя стражниками, в случае чего готовыми отреагировать на любую тревогу. В Фар Мэддинге общественный порядок охранялся строго.
Ранд нахмурился, потому что Рочайд продолжал идти по улице. Неужели он направлялся на Площадь Советниц в центр острова? Там не было ничего, кроме Зала Совета, созданных более 500 лет назад памятников - когда Фар Мэддинг был столицей Маредо - и домов самых богатых женщин города. В Фар Мэддинге богатым был тот, кому жена давала большое содержание, или вдовец, получивший наследство. Возможно, там Рочайд встретится с Друзьями Темного. Но если это так, почему же он так долго выжидал?
Неожиданно у Ранда закружилась голова, когда на мгновение перед глазами выросло мрачное лицо - и он отшатнулся от прохожего. Желтоволосый мужчина выше его, в ярко-зеленом наряде, сдвинув большую корзину, которую нес, нечаянно толкнул Ранда. Длинный, рваный шрам спускался по одной стороне его загорелого лица. Склонив голову, он прошептал извинение и заспешил дальше.
Придя в себя, Ранд, вздохнув, прорычал проклятие.
"Ты их уже уничтожил," - прошептал Льюис Терин в его голове.- "Теперь тебе надо уничтожить кое-кого еще, но всему свое время. Интересно, скольких еще мы втроем убьем до финала?"
"Заткнись!" - яростно подумал Ранд, но ответом ему был ироничный хохот. Его расстроила отнюдь не случайная встреча с айильцем. С тех пор, как прибыл в Фар Мэддинг, он часто их встречал. По какой-то причине сотни Айил, сбежавших после того, как они узнали правду о своем прошлом, остались здесь, пытаясь следовать Путем Листа. Когда у них не осталось ни малейшего представления о том, что определяло их жизнь, они полагали, что следовать Путем - это быть пожизненными гай'шан. Ранд не был обеспокоен ни головокружением, ни даже тем, чье это было лицо, часть которого он увидел, столкнувшись с айильцем. Карета, запряженная шестеркой серых лошадей, прогрохотала прямо перед ним сквозь поток портшезов и спешащих людей в кафтанах, мужчин и женщин, входящих и выходящих из магазинов, но впереди уже не было видно никого в красном кафтане. Ранд в гневе ударил сжатым кулаком в перчатке в ладонь другой руки.
Идти вперед вслепую было глупо. Он мог столкнуться с Рочайдом, или, по крайне мере, попасться ему на глаза.
К тому же, Рочайд думал, будто Ранд не догадывался, что тот в городе слишком важное преимущество, чтобы его лишиться. К тому же, Ранд знал, где Рочайд остановился - в одной из гостиниц, обслуживающей иностранцев. Завтра можно будет послоняться поблизости от нее и подождать еще одного шанса. Кроме того, ночью могут прибыть остальные. Ранд подумал, что cмог бы убить сразу двоих, или, может быть, всех пятерых, но этого нельзя проделать тихо. Он может быть ранен, сражаясь с пятью, и, в лучшем случае, ему придется бросить меч, чего не хотелось бы делать - ведь это был подарок Авиенды. В худшем же случае...
Ранд заметил впереди кусок исчезающего за поворотом отороченного мехом плаща, развевающегося на ветру, и побежал вслед за ним. Караульный на наблюдательном посту выпрямился, другой, стоявший выше, ухватился за трещотку, заткнутую за пояс. Один из стражников, стоящих внизу будки, поднял свою длинную дубинку, в то время как другой наклонился за ловчим шестом, лежавшим на ступеньках наблюдательного пункта. Раздвоенный конец служил для того, чтобы поймать и удерживать руку, ногу или шею, к тому же, окованный железом, не боялся меча или топора. Они очень пристально смотрели на него.