Сердцам живых (СИ)

— Слушай, — осторожно заговорил юноша, — нам всем пришлось нелегко, и никто и предположить не мог, что всё так обернется… — Он лукавил. Они оба знали, на какой риск идут, когда покинули поместье Токугава, и Хоши без труда уловила нотки фальши в его голосе. — Но ведь на этот раз мы можем всё делать как надо. Даже благословение твоего отца получим. Хоши? — Реакции он так и не дождался. Девушка даже не взглянула на него. — Ты понимаешь? Мы можем быть вместе. Прошу, не отказывайся от меня теперь, когда мы через столько прошли.

— Ты безнадежный дурак, Асаха, — серьезно заявила Хоши, устремив на него осуждающий взгляд, на что тот застыл в полной растерянности и изумлении. На девичьих глазах заблестели слезы. Она обиженно зарядила кулаком юноше в плечо, тут же бросившись прочь по одной из тропинок.

Мысли людей никогда не были для Асахи загадкой, ведь он легко их читать, как раскрытую книгу. Однако, он дал себе обещание, что не будет лезть в голову своей невесте, и теперь, догоняя её и окликая, он начинал об этом жалеть. Что-то переменилось в его Хоши, сломалось, и теперь юноше с трудом удавалось понимать её.

— Прости, — выпалил Асаха, когда ему, наконец, удалось схватить девушку за руку, и стиснул её в объятьях, на что она только пискнуть успела. — Я дурак, да, ты права.

— Как ты мог подумать, что я отказываюсь от тебя? — Из груди юноши вырвался облегченный выдох. Она всё еще злилась на него, но расставаться с ним не хотела — камень с души. — Ты хоть знаешь, что я пережила? — продолжила аристократка и надрывно всхлипнула. — Я же верила, что ты умер!

Юноша знал. Духи успели ему рассказать абсолютно всё, не давая ему проходу с того самого момента, как он вошёл в поместье. Они были повсюду, мельтешили беспокойными светящимися шарами в каждом углу. Асахе даже казалось, что их стало гораздо больше с того момента, как он был покинул дом Токугава, что было дурным знаком. Проклятье поместья набирало обороты, и того и глади могло притянуть своей мертвой энергией шинигами. Духи стонали, выли, кричали, но даже из этой вакханалии звуков он смог разобрать, что его Хоши едва не отдала душу богам, и временами совсем лишалась рассудка. В глубине души юноша даже был рад, что не пришел раньше и не застал её в таком состоянии, иначе у него бы разорвалось сердце от подобного зрелища.

— Прости, — шепотом повторил он, поцеловав девушку в висок.

Решительно отстранившись и взглянув Асахе в глаза, аристократка смахнула ладонью слезы и совершенно серьезно проговорила:

— Из нас двоих я умру первая, ясно? Еще одну твою смерть я не переживу.

— Дурочка, — улыбнулся юноша, притягивая Хоши обратно. — Давай вернемся к этому разговору лет через шестьдесят, ладно?

Обняв любимого за шею, она слабо кивнула. Через шестьдесят, так через шестьдесят.

Опасения Асахи подтвердились — поместье Токугава действительно наполнялось духами день ото дня, и их раздражающий гомон не стихал даже от его попыток заставить их замолчать. Более того, они вели себя агрессивно и настойчиво вмешивались в разговоры, напоминая о себе пугающим битьём по стенам и полам, которые Хоши ошибочно принимала за перестукивание кодама. Однако девушку описаниями обстановки шаман благоразумно не пугал: ей и так хватало с лихвой мистики, творящейся вокруг. Чего стоили одни лишь его перевоплощения в другого человека, которые не замечал за гостем ни один из обитателей замка. Живых обитателей, конечно же.

Визит феодала и его людей затянулся почти на неделю. Под предлогом того, что желает лучше узнать человека, которому отдает руку и сердце дочери, Йоширо тем временем по настоянию Рё наводил справки о благосостоянии своего гостя. В прочем, все, кто вернулся из Изумо, хором подтверждали слова Асакуры: Хао действительно являлся владельцем западных земель, хоть и принадлежать они ему стали совсем недавно.

Всё тот же Рё строго настрого велел Юи не отходить от госпожи ни на шаг. При этом он не стеснялся в выражениях, говоря девочке разные гадости о новом женихе юной Токугава. Подросток по своей наивности принимала их за чистую монету, однако став свидетельницей встреч Хоши и феодала, она успокоилась. Несмотря на свой возраст, она довольно быстро поняла, что почти наверняка воина просто сжирает ревность, и все его опасения беспочвенны. Асакура показался ей достойным мужчиной, и то, что вверенная ей аристократка относилась к его визитам благосклонно, лишь подкрепляло это впечатление.

В конце недели господин Токугава объявил Хао о своём согласии со всеми условиями, и заверил, что с готовностью передает Хоши под его попечение. Однако, впереди его ждал еще один разговор и, как бы ему ни хотелось это опровергнуть, он дался ему с болью в сердце.

— Через три дня ты отправишься в Изумо, — начал говорить Йоширо, с напускной важностью разглядывая прибывшую к нему на поклон дочь, — и я хотел сказать, что горжусь тобой и твоей жертвенностью во благо процветания вверенных нам земель. — Он жалел, что не мог отдать девушку за своего преемника и оставить родное существо подле себя. Долг обязывал его поступить иначе.