Сердцам живых (СИ)

Удивленно моргая, Хоши смотрела на Рё и словно видела его впервые. Откуда вдруг взялась у него эта неизвестная сторона? Разве он может быть таким? Таким благородным и искренним. Еще вчера он бегал за ней, как большой испорченный ребенок, бил кулаками по стене в порыве ярости и повторял, как невменяемый, что никуда её не отпустит, что она уедет вместе с демоном только через его труп. А сегодня воин пришел к ней попрощаться. Вот так просто. Даже позаботился о том, что если аристократка попадет в беду, она сможет дать об этом знать.

— Рё, — выдохнула она, прижав клетку в груди, чтобы ненароком не выронить её из рук. — Спасибо.

Воин молча кивнул, поджав губы, и, подойдя к Хоши, целомудренно прижался губами к её лбу. Девушка вздрогнула от испуга, но лишь на мгновение. Рё быстро отстранился и хрипло проговорил: «Будь счастлива, моя госпожа. Надеюсь, голубь тебе не пригодится».

Утро во дворце наступило раньше обычного, ведь столько всего нужно было успеть. На кухне еще с первыми петухами принялись готовить блюда для прощального обеда. Не каждый день дочь феодала уезжает в чужие земли, знаете ли. Вероятность того, что кто-то, непричастный к семье Токугава, хоть раз увидит Хоши, стремилась к нулю, но не сказать, что это многих огорчало. Напротив — большинство верило, что с её отъездом прекратятся буйства призраков во дворце, а это означало, что жизнь, наконец, вернется в привычное русло. Исключением была разве что Юи. Её отъезд госпожи огорчил лишь сегодня, ведь до этого дня она полагала, что ей позволят последовать за ней.

Юи с раннего утра рыдала на плече у девушки, не скрывая своих эмоций. Хоши чувствовала себя крайне неловко, ведь она уже час, как хотела улизнуть к Асахе, но девочка упорно продолжала заливать ей кимоно слезами, и от них аристократка успела устать.

— Ну же, Юи, перестань. Я обязательно навещу поместье, как только представиться возможность.

— Но вас же больше рядом не бу-у-удет, — взвыла служанка, отчего Хоши устало прикрыла глаза. По началу такое проявление чувств было милым, минут через пять начало утомлять, а потом начало откровенно раздражать. — Почему Хао-сама не разрешает мне поехать с ва-ами?

— Я же говорила, — собрав остатки терпения процедила девушка, — у Хао-сана предостаточно слуг, и все комнаты в его жилище заняты.

Настоящей причиной было то, что у Асахи не было ни малейшего желания поддерживать свой ненастоящий облик круглыми сутками, что, конечно же, было вполне резонно и объяснимо. Значит, забирать служанку Хоши, от которой она и без того устала, — непозволительная роскошь, которая причинит массу неудобств.

— Но мне не нужно много места, — горячо возразила Юи. — Я могу спать в коридорах, на улице, в конце концов!

Нервы аристократки, которые и без того были натянуты, как струна, сдали, и она поспешила выпутаться из кольца рук девочки. Ей еще столько нужно было успеть, со столькими проститься, а вместо этого она была по уши в совершенно неоправданных чужих слезах.

— Юи, хватит! — прикрикнула девушка. — Успокойся! Что с тобой такое?!

Оттого, что госпожа повысила голос, служанка замерла, не веря своим ушам. Хоши никогда раньше не была такой раздраженной и взвинченной по отношению к ней. Если кому и счастливилось познавать на себе её силу характера, так это Рё. Но почему она кричит на неё, Юи? Почему она не понимает, отчего девочке не унять слез? Разве не провели вместе, рука об руку, долгие-долгие месяцы? Разве не стали понимать друг друга с полуслова?

— Я хочу быть с вами, Хоши-сан, — всхлипнула служанка, вытирая рукавом сырые щеки. — Вы нужны мне. — Удивленно моргая, аристократка молча наблюдала за ней. Что-то было не так. Девочку трясло, зрачки её лихорадочно бегали, не в силах сфокусировать взгляд на чем-то одном, а пальцы нервно теребили ткань платья. — Я надеялась, что Рё-сан поборется за вас, но он такой слабак, — дрожащим голосом залепетала подросток, будто рассуждая вслух. — Как он мог вас отпустить? Почему больше не борется за вас?

Аристократка невольно попятилась назад, одолеваемая чувством, что с Юи что-то не так.

— Юи, — девушка заговорила мягко, как с ребенком, чтобы ненароком не задеть то, что не следует задевать. Сама же она искала путь к отступлению. Думала, как бы ей аккуратно проскользнуть к двери. — Не говори так. Нет ничего страшного в том, что я уезжаю, и…

— Нет! — истерично взвизгнула Юи и прежде, чем Хоши успела что-либо предпринять, упала перед ней на колени, вцепившись в длинный подол кимоно и обхватив ноги госпожи руками. — Вы снова меня оставляете! Снова! Как тогда! Вы исчезли, а когда вернулись, вам было плохо! А я не хочу, чтобы вам снова было плохо! Не уезжайте! Не оставляйте меня одну!

Надрывные рыдания служанки пугали аристократку, и она смотрела на нее в немом ужасе, не в силах шелохнуться. Где-то на задворках сознания маячила надежда, что кто-нибудь услышит её и оттащит от нее помешавшегося подростка, но звать на помощь девушка не решалась.