Сенека. Собрание сочинений

Теней бескровных созывает. Тотчас

Слетаются они, как облака,

И жадно пьют дыхание небес.

Не столько листьев Эрик отряхает

Осеннею порой, не столько Гибла

Плодит цветов, когда в разгар весны

Кружится рой пчелиный, и не столько

Дробится волн на Ионийском море,

Не столько птиц от хладного Стримона

Летит на юг и, небо рассекая,

Спешит сменить снега на теплый Нил, —

Как много душ стеклось на зов волшебный.

Стремятся жадно в тайный сумрак рощи

Трепещущие души. Из земли

Выходит первым Зет и за рога

Свирепого быка десницей держит,

И Амфион со сладкозвучной лирой,

Что скалы двигала. Средь сыновей,

Горда, как встарь, Ниоба выступает,

Без страха за детей. Здесь налицо

Другая матерь, ярая Агава;

За ней отряд, что растерзал царя,

А за толпой вакханок сам Пенфей,

Растерзанный, но грозный и доныне.

И, наконец, на частые призванья

Подъемлет Лаий постыдное чело

И держится вдали от всех, скрываясь.

Настаивает жрец и удвояет

Стигийские заклятья, и Лаий

Предстал с лицом открытым. Молвить страшно!

Он встал окровавленный, в волосах —

Могильный прах, и яростно вещает:

«О Кадмов дом жестокий, вечно пьяный

Родною кровью! Потрясайте тирсы

И лучше в исступленье терзайте

Родных детей! Ведь матери любовь

Страшнее всех фиванских преступлений.

Отчизна, нет, тебя не гнев богов,

А преступленье губит. Не вредит

Тебе ни Австр своим дыханьем жгучим,

Ни без дождей засохшая земля,

Но царь кровавый, получивший скиптр

В награду за убийство, овладевший

Отцовским ложем, осквернивший чрево,

Его носившее, преступный плод

Зачавший в лоне матери, и братьев

(Что необычно даже у зверей)

Родивший сам себе. Сплетенье здесь

Чудовищнее Сфинксовой загадки.

Ужасен сын, еще ужасней мать,

Зачавшая опять в несчастном чреве.

Тебя, тебя, держащего в деснице

Кровавый скиптр, тебя и город весь

Настигну я, отец неотомщенный,

С собой Эринний брачных привлеку

С гремящими богами, опрокину

Весь дом, и Марсом сокрушу пенатов.

Поэтому скорее изгоните

Из родины проклятого царя.

Едва покинет он родную землю,

Опять на ней трава зазеленеет

Весною цветоносной, воздух станет

И чист, и животворен, и дубравам

Вернется вновь зеленая краса.

Погибель, Мор, Смерть, Скорбь, Зараза, Горе,

Все спутники, достойные его,

Исчезнут с ним, и он захочет сам

Бежать отсюда быстрыми шагами,

Но я его стопы обременю

И задержу: в дороге неуверен,

Ползти он будет, старческою палкой

Перед собой ощупывая путь.

Вы отнимите землю, я – отец —

Его лишу и неба».

Эдип

Ледяную

Я чую дрожь и в членах, и в костях.

Меня винят, что совершил я то,

Чего страшился. Но с Полибом ложе

Меропа делит, жив отец Полиб.

Родители меня освобождают

От подозрения в двойном грехе:

Убийстве и прелюбодействе. В чем же

Моя вина? Оплакивали Фивы

Потерю Лайя много раньше, чем

Вступил я в Беотийские пределы.

Ошибся ль старец, или к Фивам бог

Неумолим? Нет, я понимаю:

В моих руках сообщники коварства;

Пророк солгал, оклеветав богов,

И скипетр мой тебе сулит.

Креонт

Чтоб я

Желал прогнать сестру мою с престола?

Нет, если б даже родственная верность

Меня не побуждала оставаться

На прежнем месте, жребия царя

Я б не желал, чрезмерно он тревожен.

Ты можешь безопасно свергнуть бремя,

Пока оно тебя не раздавило:

Спокойней будешь, скромный сан избрав.

Эдип

Ты говоришь, чтоб я по доброй воле

Сложил венец? Что слишком он тяжел?

Креонт

Я мог бы дать такой совет тому,

Кто в выборе свободен, но тебе

Твою судьбу нести необходимо.

Эдип

Вернейший путь тому, кто жаждет власти,

Хвалить умеренность и праздность. Часто

Являет безмятежие мятежник.

Креонт

Иль верность долголетняя моя мне не защита?

Эдип

Для людей коварных

Нередко верность – подступ ко вреду.

Креонт

От царственного бремени свободный,

Я наслаждаюсь благами царя.

Мой дом силен собраниями граждан

И в смене дней едва ли есть один,

Когда бы мой очаг не украшался

От родственных и царственных даров.

Роскошный стол и утварь, и возможность

Спасать людей влиянием моим.

Чего еще недостает для счастья?

Эдип

Чего ты не имеешь? Никогда

Не знает меры счастье.

Креонт

Гибну

Я, как виновный без разбора дела.

Эдип

А вы мою расследовали жизнь?

Тирезий выслушал меня? Однако

Виновным я оказываюсь. Вы

Пример даете. Следую за вами.

Креонт

Но если я невинен?

Эдип

Для царей

Равно уверенности подозренье.

Креонт

Кто пред пустыми страхами трепещет,

Заслуживает истинных.

Эдип

Виновный,

Коль он отпущен, ненависть таит.

Пусть гибнет все сомнительное!

Креонт

Так

К себе внушают ненависть.

Эдип

Кто слишком

Боится ненависти, не умеет

И царствовать. Опора трона – страх.

Креонт

Кто слишком круто царством управляет,

Страшится тех, кто сам царя страшится.

Вернется страх к виновнику его.

Эдип

Виновного заприте в башню. Я ж

Шаги направлю к царственным пенатам.

Хор

Нет, причина не ты

Наших горестей: здесь

Не один Лабдакидов грех.

Древний гнев небожителей

Нас постиг: Касталийская

Роща скрыла в тени гостя Сидонского,

И в Диркейских струях Тирский омылся гость,

С той поры как сын Агенора следом

Шел из града за сестрой пропавшей

И, в Фиванском лесу остановив стопы,

Похитителя почитал.

И велел ему Феб

За телицей брести,

Чьей неведом спине

Ни сошник, ни ярмо.

Носит наша страна

В память телицы той

Имя проклятое.