Семейные тайны Армстронгов

Клара следила, чтобы их бокалы для коктейлей вовремя наполнялись. Она буквально физически чувствовала пьянящее возбуждение, царившее в зале, когда речь заходила о войне. Из-за этой горячей атмосферы в сочетании с очень теплым летним вечером было душно, и Клара распорядилась открыть высокие, от пола, французские окна, чтобы впустить свежий воздух с улицы.

— А этих кто приглашал? — раздраженно сказала Пруденс.

Обернувшись в сторону двери, Клара увидела, как в комнату входят Велма и Тьерри Дэсдейл.

— Их пригласила я, — ответила она.

— Но почему? — Пруденс выглядела сбитой с толку.

— Потому что они были хорошими арендаторами весь последний месяц и они мне понравились.

Клара подошла к ним, тепло поздоровалась и попросила Феннела принести им напитки.

— Как хорошо, что вы пришли, — сказала она.

— Нужно как-то отвлечься после всех этих ужасных новостей о войне, — ответила Велма.

— А вы не отложите свое возвращение в Париж до окончания военных действий? — спросила Клара.

— Боюсь, что мы не можем этого сделать. Кто знает, на сколько это затянется? — сказал Тьерри.

Клара заметила, как Пирс через открытое французское окно вышел на террасу. Извинившись, она последовала за ним. Он стоял, опершись о балюстраду, смотрел вдаль и курил сигарету.

Солнце уже начало садиться, и красное закатное небо эффектно отражалось в спокойной глади озера.

Клара подошла и встала рядом.

— Когда ты уезжаешь?

— На следующей неделе.

— На следующей неделе?! — В шоке она резко повернулась к нему лицом. — Так скоро?

— Да — если только я не позвоню кайзеру и не попрошу его отложить наступление, пока моя жена не решит, что меня уже можно отправлять воевать. — Он глубоко затянулся сигаретой.

— Ты не должен быть все время таким… чертовски саркастическим.

— Правда?

— Да! А еще таким… холодным. Ты отправляешься на войну. Мне необходимо услышать от тебя, что все будет хорошо. Что ты скоро вернешься и мы сможем вновь вернуться к нашей нормальной жизни.

— К нашей нормальной жизни? А что ты называешь «нашей нормальной жизнью»? Ты делаешь все, что хочешь, — я делаю то, что хочу. А в перерывах между этим мы перебрасываемся парой бессвязных фраз.

— Я хочу большего. И ты это знаешь. Я хочу проводить с тобой каждый миг своей жизни, чтобы мы с тобой были неразделимы. Я уже смирилась с тем, что тебе это нелегко. Но придет время…

— Придет время… и что? Ты хочешь, чтобы я утешил тебя? Я не могу. Я не могу тебя ни в чем заверить. Не сейчас, по крайней мере. Да и вообще никогда. И тем более не в отношении войны. Все должно измениться. А знаешь, я жду этого с нетерпением. Я хочу, чтобы все поменялось. Хочу, чтобы все встало с ног на голову, вывернулось наизнанку, чтобы мы почувствовали — ну, не знаю, — что мы живы, что ли.

Она в упор смотрела на него, силясь понять, но у нее ничего не получилось.

Молча развернувшись, она вернулась в зал. Там она с тревогой заметила, что Велма находится в крайне возбужденном состоянии, ее всю трясет.

— Что с вами, Велма? — испуганно спросила Клара.

— Простите, но мне нужно уйти. — Глядя в пол, она стремительно направилась к выходу.

Тьерри и Клара последовали за ней. Перед залом они остановились, ожидая, когда Феннел принесет их вещи.

— Что произошло? — спросила Клара.

Несмотря на теплый вечер, Велма продолжала дрожать.

— Я просто на миг увидела, какая трагедия готова разыграться с людьми в этой комнате. И это привело меня в ужас. Они еще не знают, что их ждет впереди.

— Мужчин, которые идут на войну?

— И не только их.

— А Пирс? Вы видели что-нибудь про Пирса? — спросила Клара, боясь задавать этот вопрос.

— Его невозможно прочитать, простите. Как я уже говорила вам, он заблокирован.

— Но вы не видели, чтобы он пострадал? — Теперь уже и Клару охватила нервная дрожь.

— Я не могу прочитать его. Мне очень жаль.

Тьерри и Велма вышли из дома.

Клара вернулась в гостиную, где вечер был в самом разгаре.

— Какая удивительная женщина, эта Велма! — воскликнула Эмили Фокс.

— Да, по-другому и не скажешь, — подхватила Пруденс.

54

Они ехали в машине на железнодорожную станцию: Пруденс за рулем, Пирс с Кларой — на заднем сиденье.

— Думаю, теперь, когда Джо ушел на фронт, нам следует привыкать самим водить автомобиль, — сказала Пруденс, останавливаясь напротив вокзала.

Пирс и Клара вышли из машины.

— Дальше идти не нужно, — сказал Пирс. — Не люблю я все эти долгие прощания.

— Но Пирс, я очень хочу, — умоляющим тоном произнесла Клара, с трудом стараясь сдержать подступившие к глазам слезы.

— Ну, если ты настаиваешь, — вздохнул Пирс, а потом повернулся к Пруденс и сказал: — Я буду писать.

Пруденс кивнула:

— Обязательно.

Клара взяла мужа под руку, и они прошли на перрон к вагону первого класса. В поезд садились мужчины, а на платформе толпились провожающие их родственники.

— Я буду писать тебе каждый день. Каждый божий день, — пообещала Клара.

— Вероятно, почта будет работать с задержками.

— Это не имеет значения. Я буду писать тебе все равно.

— Пиши, если должна. — Он взялся рукой за поручень вагона и обернулся к ней.