Семь камней

Он сделал все так, как велел тот зеленоглазый незнакомец. Сосредоточился изо всех сил на Долли. Но не мог удержаться от мыслей о маленьком Роджере. Да и как тут удержишься? Ярче всего он представлял себе Долли, державшую возле груди малыша. Эту картинку и видел. Но все же у него все получилось. Возможно, получилось. Ему так казалось.

Что же могло случиться? У него не было времени спросить об этом. На колебания тоже не было времени; в темноте появились, прыгали новые огни, слышались злобные крики. Нортумбрианцы охотились на него. Он бросился в середину круга, и все снова пошло наперекосяк, даже хуже. Он надеялся, что спасшие его незнакомцы были уже далеко.

Пропал, сказал тогда светловолосый, и даже теперь это слово пронзало его, словно гарпун. Он сглотнул.

Он оказался не там, где был тогда. Он пропал, заблудился? Где он сейчас? Точнее, где он сейчас, в каком времени?

Он немного посидел, собираясь с силами. Но через несколько минут услышал знакомый звук – низкий рокот моторов и шорох шин по асфальту. Он вздохнул и, встав на ноги, заковылял от камней на дорогу.

Наконец-то ему повезло, грустно подумал он. По дороге шла колонна военного транспорта, и Джерри без труда прыгнул в кузов одного из грузовиков. Солдаты удивились, глядя на него – грязного, оборванного, в синяках и с двухнедельной щетиной, – но быстро сообразили, что у него случился запой и теперь он добирается до своей части. Они посмеивались и понимающе подталкивали его локтем, но явно сочувствовали, и когда он признался, что у него нет денег, быстро скинулись на билет из Солсбери, куда направлялась колонна.

Он изо всех сил улыбался и отвечал на шутки, но вскоре они потеряли к нему интерес и вернулись к своим разговорам, а он сидел на скамье, окруженный своими ребятами, покачиваясь, ощущая ступнями рокот мотора.

– Эй, друг, – небрежно спросил он у соседа, молодого солдатика, – какой сейчас год?

Мальчишка – ему было не больше семнадцати, и Джерри почувствовал груз пяти лет, разделявших их, словно их было не пять, а пятьдесят – вытаращил на него глаза и залился смехом.

– Ты что пил, папаша? Что-нибудь везешь с собой?

Последовала новая вспышка шуточек, и он больше не пытался задавать вопросы.

Да и какое это имело значение?

Он почти не запомнил дорогу из Солсбери до Лондона. Люди странно поглядывали на него, но никто не пытался его задержать. Но и это не имело значения, ничего не имело значения, лишь бы ему добраться до Долли. Все остальное подождет.

Лондон вызвал у него шок. Всюду следы бомбардировок. Улицы были усеяны стеклом из разбитых витрин, блестевших под лучами бледного солнца, другие улицы перегорожены массивными блоками. Тут и там он видел щиты с крупными, черными буквами: «Не входить – НЕРАЗОРВАВШАЯСЯ БОМБА».

Он прошел пешком весь путь от станции «Сент-Панкрас», чтобы все увидеть. У него перехватывало горло при виде всех разрушений. Но вскоре он перестал замечать детали и воронки от бомб и завалы от рухнувших домов воспринимал лишь как досадные препятствия, мешавшие ему поскорее добраться до дома.

И вот он добрался.

Обломки были убраны с мостовой и лежали мрачной пирамидой – почерневшие глыбы из кирпича и цемента – на том месте, где прежде была «Терраса Монтроз». Их никто не вывозил.

При виде этих разрушений он весь похолодел и пытался найти, нащупать кованые перила, чтобы схватиться за них и не упасть. Но их там не было.

Конечно, нет, спокойно сказало его сознание. Металл пошел на военные нужды, не так ли? Переплавлен на самолеты. На бомбы.

Его ноги неожиданно подогнулись, и он упал на колени, не чувствуя удара; пронзительная боль в коленной чашечке утонула в еще более острой боли от сознания утраты.

Слишком поздно. Ты пришел слишком поздно.

– Мистер Маккензи, мистер Маккензи!

Джерри заморгал, глядя на расплывчатую фигуру перед ним, не понимая, кто это. Его потянули за руку, он вздохнул, и воздух хлынул в его легкие, колючий и странный.

– Встаньте, мистер Маккензи, встаньте. – Встревоженный голос проникал в его мозг, чьи-то руки тянули его за рукав. Джерри потряс головой, крепко зажмурил глаза, открыл их. Неясное пятно сфокусировалось и превратилось в дряблое лицо старого мистера Уордлоу, владельца магазинчика на углу улицы.

– А-а, вы пришли в себя. – В голосе старика звучало облегчение, морщины на его лице немного разгладились, утратили свой драматизм. – Скверные дела, не так ли?

– Я… – Он не мог вымолвить ни слова, лишь махнул рукой на руины. Его лицо намокло от слез, но он даже не замечал этого. Морщины на озабоченном лице Уордлоу снова стали глубже, но старик вскоре понял, что хотел сказать Джерри, и немного повеселел.

– О господи! – воскликнул он. – Нет, нет! Нет, с ними все в порядке, сэр, с вашей семьей все в порядке! Вы меня слышите? – с беспокойством допытывался он. – Вы можете дышать? Может, принести вам нюхательной соли, как вы думаете?

Джерри не с первого раза поднялся на ноги; ему мешали больное колено и бестолковые попытки мистера Уордлоу помочь. Но когда он встал, к нему вернулась способность говорить.