Семь дней до Мегиддо

Я представил. А Инсек, похоже, уловил.

– Как ты его увидел?

– Надел зеркалки…

Инсек замолчал, словно мой ответ вызвал у него недоумение. Потом спросил:

– Как ты его убил?

– Из пистолета. ПМ. Но у меня были какие-то особые патроны, я купил в Комке.

Опять пауза.

Что ж, если пришелец действительно недоумевает, то Инсеков из числа подозреваемых можно исключить.

– Мы благодарим тебя за информацию и предпринятые действия, – сказал пришелец наконец. – Инсеки заботятся о благополучии человечества и Гнезд.

– Спасибо.

– Ты отправишься в Гнездо. – Инсек не просил, не приказывал, а просто информировал. – Скажешь жнице, объявившей себя хранителем, что она должна ждать.

– Чего?

– Ждать. – Инсек начал медленно вдвигаться обратно в экран.

– Так что ей можно делать? А чего нельзя? – быстро спросил я.

Инсек замер. Потом ответил:

– Никаких нестандартных действий! Никаких!

– А какие «стандартные»?

Инсек продолжал уползать. То ли он неразговорчив, то ли ошарашен случившимся.

– А мне что делать? – спросил я.

– Для нас это безразлично, твоя функция – передать жнице распоряжение ждать.

Блеснув глазами, Инсек скрылся в экране, и тот померк.

Я встал, ноги у меня дрожали. Это всё бессонная ночь. Нельзя жить на адреналине.

А потом до меня дошел смысл сказанного.

Стать из жницы хранителем – это явно нестандартное действие!

Я выскочил из комнатки, едва не сбив идущего по проходу старичка. Тот неодобрительно глянул на меня, но смолчал. Тут психов много, и не так носятся.

Майор заканчивал говорить по телефону, когда я подбежал к выходу. Глянул он на меня мрачно, но пистолет и документы выложил на стол. Я торопливо рассовал документы по карманам, оружие вложил в кобуру.

– У тебя пятна крови на куртке, – сказал майор.

– Это моя, – успокоил я его. Полицейский явно прозванивался в отдел «Экс», уточнял, есть ли у них подозрительно молодой консультант и имеет ли тот право болтаться поблизости от Кремля с оружием. – Мне нужно в Гнездо.

– Ну так иди.

– Мне быстро надо.

– Тогда беги, – майор пожал плечами. – Рад бы помочь, но у нас машины нет.

И я побежал.

В общем-то тут совсем недалеко. Двадцать минут пешком. Десять минут неспешным бегом.

Не так уж у меня и ноги-то дрожали. Подумаешь, неведомая хрень сломала ребра и почти убила. Меня же вылечило Гнездо, а потом я выпил ту гадость из термоса…

Мне очень не хотелось добежать до Гнезда и увидеть, как Дарина откладывает пустой шприц, а ее сиреневые глаза наливаются белизной.

Девушка по имени Милана все еще сидела на остановке и курила новую сигарету. Так и пристраститься недолго. Рядом топтались два парня, один явно знакомился. Милана, увидев меня, чуть привстала и махнула рукой. Я не стал отвлекаться, но подумал, что парню сегодня ничего не светит.

Да, мне было приятно это подумать! Несмотря ни на что.

Я вовсе не идеален.

Но бегаю, кстати, довольно быстро.

Я добежал за семь минут. На стадионе получилось бы быстрее, но это город. Хорошо хоть, почти ночной и с минимумом прохожих.

Возле Гнезда не было ни машин, ни оцепления. Значит, пост пока не меняли и останки несчастных полицейских еще не обнаружили. Навстречу, правда, проехала «скорая», но с выключенными мигалками, и лицо водителя спокойное. Вряд ли после того, что было в пластиковом «стакане», он бы сохранил такое выражение.

Я вбежал внутрь, постоял несколько мгновений, переводя дыхание. Громко выкрикнул:

– Дарина!

Кажется, за одни лишь сутки это превратилось у меня в привычку?

– Дарина!

Гнездо только по меркам Раменского небольшое. А так-то помещений тут изрядно, особенно учитывая соседние здания.

Сколько мне тут бегать?

Вдруг девчонки закрылись в своей «защищенной зоне» и колют сейчас мутаген?

А его вообще колют? Или едят, или вдыхают, или в нос капают?

Я закрыл глаза, сосредотачиваясь. Я же призван, так? На мне эта самая «печать Гнезда». Я его слышу, оно мне помогало, и я, между прочим, его защищал в смертельном бою!

Пусть это не телепатия, но как-то же оно может мне помочь?

Голос Гнезда сейчас был слабым, едва слышимым, словно оно дремало. Но я позвал, отчаянно, будто крича внутри головы. И навстречу мягко качнулась волна.

Удивительно, я раньше этого боялся!

Едва-едва ощущал, проходя мимо, но морщился, будто услышав скрип мокрого пальца по стеклу.

А теперь это было… ну, не мое, конечно. Но и не чужое.

Как Дарина.

Опять же – никакого голоса, никакого знака, но я понял, куда мне идти.

– Спасибо, сестра, – сказал я. Почему-то я стал воспринимать Гнездо в женском роде. Так, наверное, и едут кукухой.

И снова побежал по дурацким коврам и тряпкам, куда только смотрит пожарный надзор…

В очередном коридоре на втором этаже я обнаружил три медицинские каталки, и это меня почему-то напугало. Я обогнул их и ворвался в кабинет, который, судя по размеру и «предбаннику» для секретаря, мог принадлежать и министру – или кому-то из заместителей.

Но сейчас здесь было что-то вроде больничной палаты.

Не спрашивайте, какая в этом логика, у Измененных она тоже… измененная.