Семь дней до Мегиддо

– Не совсем. Кристаллы как возникают, так и разрушаются со временем. Если подержать его, погреть в руках, то процесс останавливается. Поэтому много кристаллов хранить глупо, будешь все время их перебирать, чтобы не рассыпались. Я с собой ношу пакетик, а дома несколько штук самых, самых ценных. И по паре минут грею в руках каждый день.

– Нет бы меня лишний раз обнять, – сказала Милана.

– Делу время, – парировал я.

Мы были вместе уже два дня, и это оказалось совсем неплохо.

В первую очередь потому, что мы не брали никаких обязательств. Просто веселились. Вот, даже взял Милану на поиск.

– Ты знаешь, что кристаллы – органические? – спросила Милана.

– Конечно. Я даже знаю, что они белковые.

Милана кивнула, разглядывая кристалл.

– Мы изучали на втором курсе. Единого мнения нет, но большинство ученых считает, что кристаллы – продукт человеческой жизнедеятельности. То есть, по сути, мы торгуем с Продавцами чем-то вроде перхоти.

– Фу! – возмутился я. – Вы, биологи, куда хуже медиков.

– А что медики?

– Один приятель называл кристаллы «застывшими слезами человечества», – сказал я, умолчав, что приятель был женского пола.

Но Милану это не обмануло.

– Поэтичные у тебя подруги, – вздохнула она. – Не то, что я… Нет, правда, красиво. Слезы человечества… Они же появились после Перемены?

Я кивнул. Наверное, да. В мифологии, конечно, встречались всякие грустящие богини, чьи слезы превратились в жемчуга, ну или у Бажова, когда Хозяйка Медной горы плакала, ее слезы становились изумрудами. Ну так это сказки. Если бы кто-то начал плакать кристаллами, это быстро стало бы известно.

– Интересно, для чего они Продавцам? – пряча кристаллик, сказала Милана. – Может, мы как дикари, которые за стеклянные бусы продавали свои земли.

– Ну, мы ничего, кроме кристаллов, не продаем. – Я пожал плечами. – Знаешь, что я думаю? Инсеки что-то сделали для появления кристаллов, чтобы нам было чем заняться, чем торговать.

– То есть они им не нужны?

– Никому не нужны. Ни Инсекам, ни Продавцам. Ни нам, их ведь даже для украшений не используешь, забыл надеть – и кристалл пропал… Но у людей появилась иллюзия, что мы имеем какой-то ценный ресурс. Люди заняты делом, шустрят, ищут кристаллики. Даже бомжи не бутылки ищут, а вайкры подбирают.

– Тогда совсем печально. – Милана поморщилась. – Нет, лучше пусть они ценные. Супертопливо для их космических кораблей. Когда-нибудь мы научимся его использовать…

– И улетим с Земли! – поддержал я. – А для этого надо собрать побольше. Пошли работать!

Состав был современный, где все вагоны соединены в одну длинную кишку, громыхающую по рельсам. Мы неторопливо пошли по центру, Милана смотрела налево, я направо (и немножко налево, потому что у Миланы опыта не было).

– Каких-то особых закономерностей нет, – рассказывал я. – Каждый серчер думает, что знает хитрости и удачные места, но, если спросишь мое мнение, – всё это ерунда. Повезло два-три раза в одной точке найти кристалл, вот и начинаешь там усиленно рыться. А раз больше времени ищешь, то и находишь больше. Один приятель считает, что блюки лучше искать в понедельник, а инки в пятницу. Другой обожает на стадионах искать, после матчей… ну правильно, там толпы людей.

– Еще одно доказательство человеческого происхождения кристаллов, – кивнула Милана.

– Верно. Поначалу всякие умники любили ездить на природу или искать где-нибудь на пустырях, в парках… Но там почти ничего не попадается.

– В Архангельске полно серчеров. А вот в Хо́лмогорах и кристаллов мало, и серчер был всего один, и тот не настоящий, очки китайские…

– Где-где? – удивился я.

– Село такое, в детстве жила с родителями. Ударение на первое «о». Между прочим, Ломоносов рядом родился…

– Стоп! – Я остановил ее и взял из-под самой ноги вайкр. Сидящий в паре метров пассажир, немолодой мужчина с портфелем, огорченно нахмурился. Полез в портфель, достал простенькие зеркалки и стал деловито озираться. Ну флаг тебе в руки, много ты найдешь, сидя на месте… а бродить по вагону тебе гордость не позволит.

– Вроде бы получше, – сказала Милана.

– Да, мелкий, но чистый и правильная пятиугольная звездочка, – я зажал кристалл в ладони. – Уже не зря вышли на поиск! Два кристалла подряд!

Зря я это сказал. Спугнул удачу.

Мы прошли весь поезд, но нашли только один инк, маленький и оплывший. Видимо, давно валялся.

– Ничего, на обратном пути поищем, – утешала меня Милана.

Но на обратном пути в вагоны быстро набилась толпа. Толкаться, заглядывая под ноги пассажирам – это совсем отстой.

Мы доехали до центра, и я потащил Милану в «Ледяную мяту». Если это не самое лучшее кафе-мороженое в городе, то вы ничего не смыслите в этом лакомстве.

Я, впрочем, тоже ничего не смыслю.

Но я знал, у кого спросить.

Конечно, когда звонишь бывшей и спрашиваешь, где сейчас в Москве лучшее кафе-мороженое, то нарываешься на иронию, пусть даже мы расстались давно и без ссоры. Меня с живейшим интересом расспросили, кого я завел, ехидно предположили, что я запал на малолетку, и посоветовали следить за фигурой… Но адрес, смилостивившись, сообщили.