Семь дней до Мегиддо

– Итак, после Перемены люди узнали о существовании двух инопланетных цивилизаций. Первая – Инсеки. Наши добрые друзья и покровители. Они уже некоторое время наблюдали за Землей и с ужасом понимали, что человечество готово себя уничтожить. Их этика велела не вмешиваться, пусть всё идет как идет, но когда началась ядерная война, то их сердце… или что там у них… дрогнуло… бла-бла-бла… Они уничтожили всё ядерное оружие, а попутно еще и ядерную энергетику. А также запретили интернет, мобильную связь, некоторые биотехнологии. Но зато они дали прививку от всех вирусных болезней. И создали Гнезда, где можно спасать смертельно больных детей, превращая их в Измененных. Больше они ни во что не вмешиваются. Они похожи на больших муравьев, поэтому их называют Инсеки. Хотя они говорят, что никакого отношения к насекомым не имеют. Всё, наверное?

– Луна, – напомнил я. – Почему-то им не понравилась Луна.

За стойкой бара зашумела кофемашина.

– Да, Луну они раздробили на два спутника поменьше и пылевое кольцо, – кивнула Дарина. – Тоже не знаю, зачем. Теперь Продавцы. Они чуть позже появились. Инсеки сказали, что Продавцы неопасны и дружелюбны. Так и есть. Они продают что угодно. Можно даже купить «Джоконду». Или две. И обе будут настоящие.

Я знал парня, у которого дома висела «Джоконда». По-моему, он сбрендил, заплатил за картину два десятка рэдок. С одной стороны, это много, а с другой – ничто. Это значит, что в мире сейчас тысячи знаменитых картин. Всяких там «Подсолнухов», «Джоконд» и «Черных квадратов». И будет еще больше. То есть они на самом-то деле стоят не дороже репродукции, ведь вся их ценность была в уникальности.

– Кто такие Продавцы, я не знаю, – продолжала Дарина. – Их Комки однажды упали на Землю в разных крупных городах. Они не выходят никуда и всегда закутаны, только лицо чуть видно. Может, они вообще роботы или голограммы. Ну, ты услышал что-то новое?

– Думал, вы больше знаете, – сказал я разочарованно.

– Потому что Инсеки нас создали, а мутагены мы покупаем у Продавцов? – Дарина покачала головой. – Нет.

Почему-то мне всегда казалось, что Измененные хранят какие-то тайные знания о пришельцах. И слова Дарины меня разочаровали… и, честно говоря, удивили. Я смотрел на нее, и она вдруг заерзала, начала отводить взгляд.

– Даринка, ты чего-то недоговариваешь, – сказал я. – Вот уверен, что у вас отношения с Инсеками сложнее, чем ты говоришь.

– Сложнее, – призналась она с явной неохотой. – Но это совсем другое. О них я говорить не стану.

Чем дольше я на нее смотрел, тем сильнее она нервничала и отводила взгляд. Сиреневый свет радужки притух, и я подумал, что он как индикатор настроения. Когда ей неудобно или нехорошо, глаза становятся почти обычными.

– Максим, не требуй большего, – взмолилась она. – Ты спросил, я ответила. Всё, что могла. Остальное совершенно не касается нашей ситуации. Это… это вопрос Гнезда. Смысла нашего существования.

Тут подошла Наська – с подносом, на котором стояли три чашки капучино и горка бутербродов на тарелке. Хлеб был порезан косо, колбаса – толстенными ломтями. Похоже, она сама их настругала. Усевшись рядом с Дариной, куколка гордо взяла чашку и принялась пить кофе. Дарина тоже торопливо поднесла чашку к губам, словно радуясь возможности уйти от разговора.

– Хорошо, – сказал я, вспоминая девочку-стражу из большого Гнезда. – Не касается так не касается. Но выходит, что у Продавцов тоже была возможность напасть на Гнездо. Да, да, они дружелюбны. Но вдруг? Решили ваши кристаллы присвоить.

– Нет у нас кристаллов, – ответила Дарина.

– Ну сколько-то есть, вы же мутагены покупаете… Есть еще какие-то ценности, необычные штуки? Субстрат этот ваш? Паутина?

Дарина пожала плечами, взяла бутерброд.

– У всех есть одно и то же, ничего особенного наше Гнездо не имеет. Чего на нас-то нападать? Вон, на Тульской совсем маленькое Гнездо, его еще проще захватить…

Мы стали пить кофе. Меня немного отпускало, только босые ноги мерзли – кафе оказалось единственным местом в здании, где пол не закрывали ковры.

– Если бы я больше знал, то мог бы что-то придумать, – сказал я небрежно. – А так… чем я могу помочь?

– На самом деле можешь, – сказала Дарина. – Сходишь к Инсекам?

Я вздрогнул.

– Серьезно, что ли?