Сейчас и навечно

– Ты справишься, – подбодрила я отражение и улыбнулась. – Привет, Сойер! Угадай, что? Я провела три месяца в тюрьме за хранение наркотиков в небольшом размере. Просто хотела быть ответственной и сказать тебе это, прежде чем ты снова позволишь мне присматривать за своей дочерью. – Я прикрыла глаза рукой. – Он возненавидит меня.

Раздался дверной звонок.

– О боже.

Я глубоко вздохнула и поправила платье. Собрала ничтожное количество своей смелости, которая испарилась в ту же секунду, стоило мне открыть входную дверь.

«Святой Иисус, так нечестно. Совсем не честно».

Я забыла, как дышать, а сердце с бешеным темпом гоняло разгоряченную кровь по телу. Сойер был одет так же, как и в ту субботу, но на этот раз он принарядился лишь для меня одной. Черный пиджак, белая рубашка с несколькими расстегнутыми пуговицами, черные брюки с блестящей пряжкой на кожаном ремне. Он выглядел небрежно элегантным, как шафер к концу церемонии бракосочетания, где каждая подружка невесты готова выпрыгнуть из трусиков ради одного украденного мгновения с ним в уборной.

– Я… о боже, – заикаясь, лепетала я, поглощая его взглядом. – Ты… такой сексуальный.

Я съежилась от столь неуклюжей фразы, но Сойер, казалось, не услышал меня.

– Дарлин… – прошептал он и беззастенчиво окинул меня взглядом. – Ты…

– Запоминай, так мой образ сохранится дольше, – неловко пошутила я.

– Ох, я уже. – Он покачал головой и вручил мне букет из трех белых роз, который достал из-за спины. – Это лучшее, что я смог найти за столь короткий срок.

– Они прекрасны, – ответила я.

– Ты прекрасна, – поправил он. – Сногсшибательно красива, Дарлин.

– Спасибо, Сойер, – сказала я, и щеки потеплели от этого комплимента, пока мое беспокойство перерастало в глубокую вселенскую печаль из-за того, что я собиралась испортить совершенство этой ночи. – Я поставлю их в воду.

Он терпеливо ждал у двери, пока я искала вазу, но высокий стакан – единственное, что удалось найти. Трясущимися руками я поставила в него цветы и схватила черное пальто, которое Сойер помог мне надеть.

– Куда мы идем? – тихо спросила я, пока мы спускались по лестнице.

– В ресторан под названием «Нопа». Джексон сказал, что он довольно неплохой.

Уже внизу, у входа в дом, рука Сойера потянулась, чтобы поймать мою. Он притянул меня к себе, скользнув руками по моей талии, и поцеловал. Я прильнула к нему, растаяла, когда его язык скользнул по моим губам, потом проник в мой рот. Прижималась к нему все крепче, ощущая аромат мужского парфюма, мягкость его губ, сильное желание, сокращающиеся мышцы под моими руками… все это будоражило мои чувства, угрожало растопить в лужу у его ног.

– Поцелуй должен был состояться в конце свидания, но я ничего не мог с собой поделать, – сказал он хриплым от возбуждения голосом, а его темные глаза были такими красивыми в тусклом свете.

– Не останавливайся, – прошептала я, целуя его снова. – Нам не обязательно куда-то идти. Мы можем остаться дома. Подняться наверх и…

«Молчи».

– Боже, ты даже не представляешь, как сильно я этого хочу. – Он целовал меня в шею, щеки, мочку уха. Прижал к стене своим телом, и мои бедра сами подстроились под него так, что его эрекция идеально упиралась мне прямо между ног.

– Или у тебя есть идеи, как… – прохрипел он.

Я прижалась к нему всем телом, когда его рука скользнула вверх по моему бедру, к кружевным трусикам под платьем. Еще одно мгновение, еще одно касание, и он отвел бы меня в квартиру, и стало бы слишком поздно рассказывать ему правду. Мне и не пришлось бы. И это казалось таким простым…

– Боже, – пробормотал Сойер. Он немного отстранился, продолжая касаться меня лбом и удерживать за талию. – Ладно, подожди. Я хочу отвести тебя на свидание. И я отведу тебя на это свидание, – усмехнулся он. – Просто дай мне пару минут.

Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди от этой улыбки, предназначенной только для меня. Обычно он был таким хмурым, серьезным. Но рядом со мной улыбался, шутил, позволял себе быть чуть более уязвимым.

«Но стоит тебе рассказать ему правду, как все исчезнет».

Я взяла его красивое лицо в свои руки.

– Тебе когда-нибудь хотелось сохранить момент навсегда? Как сейчас… твой вкус на моих губах, руки на моей талии, глаза… боже, Сойер, то, как ты смотришь на меня… Если бы я могла выбрать один момент и жить в нем вечно, я бы выбрала этот.

Сойер нахмурился, но улыбка не сходила с губ.

– Никто никогда не говорил мне ничего подобного. – Он взял мои руки в свои. – Ты выглядишь… грустной. Все в порядке?

Признание почти сорвалось с моих губ, но, сделав глубокий вдох, я остановилась.

– Да, конечно. Прости. Не знаю, что на меня нашло. Наверное, я проголодалась. Нам пора идти. Мы должны пойти.

Сойер придержал для меня дверь, и я вышла на улицу, желая, чтобы дуновение знаменитого холодного ветра Сан-Франциско вбило в меня немного здравого смысла. Но стояла такая жара, что пальто мне и не понадобилось.