Седьмой совершенный

Ну конечно это была не Анаис. Но, девушка чрезвычайно похожая на нее, похожая настолько, что Ахмад Баширу даже показалось, что она его узнала, какой-то обшей бессознательной женской памятью. Она смотрела на него с любопытством, и губы ее подергивались в предверии улыбки. Но она все - таки не улыбнулась, видимо, чтобы не рассердить своего спутника. Капитан пиратской бариджи, что-то сказал на своем языке, обращаясь к Ахмад Баширу. Что-то, вызвавшее смех у окружающих. Ахмад Башир недолго думая тоже захохотал.

– Давай перейдем на арабский приятель, - предложил он капитану.

– Я говорю, что если у тебя нет денег, то ты пойдешь обратно, - сказал капитан на чистейшем арабском, показывая на горящий корабль.

– Если они меня отпустят, я предъявлю деньги.

Капитан сделал знак и пираты, удерживающие Ахмад Башира, отпустили его.

Ахмад Башир встал, развязал пояс и высыпал динары на палубу. Одна монета покатилась в сторону главаря и ударилась о мысок его сапога.

– Серебро, - заметил он, - не золото.

– Не золото, - согласился Ахмад Башир, - не буду спорить. Ну, уж, что есть, то есть.

Главарь улыбнулся, по одежде и манерам он производил впечатление человека высокого звания, в отличии от всех остальных, не считая конечно девушки, похожей на Анаис, которую Ахмад Башир все время старался держать в поле зрения.

– Ты меня не обманул, - сказал главарь, - но понимаешь, в чем дело, я не беру пленных.

– Какая неприятность, - подосадовал Ахмад Башир, - но у меня видишь ли, есть одно преимущество, я очень богатый человек. Мой компаньон в Сицилии хорошо заплатит за мое освобождение.

Главарь усмехнулся.

– В твоем возрасте не следует быть таким наивным. Я думаю, что твой компаньон будет рад избавиться от тебя. Так что ты не убедил.

"Умен, мерзавец", - подумал Ахмад Башир. Его жизнь зависела от красноречия. Надо было найти слова. От горящего корабля волнами накатывал жар. Ахмад Башир облизнул пересохшие губы и, попросил воды. "Воды у тебя скоро будет вдоволь" - заметил пират, чем вызвал новый взрыв хохота окружающих.

– Я вижу, что ты хорошо знаешь человеческую породу, - сказал Ахмад Башир.

Пират кивком поблагодарил за похвалу.

– Но мой компаньон заплатит, потому что я ему задолжал столько, что ему невыгодна моя смерть. Он заплатит, чтобы получить выданный мне кредит обратно.

– В твоих словах есть рациональное зерно, - согласился капитан, - но дело это хлопотное. Так что не обессудь.

Ахмад Башир посмотрел на девушку. В этом взгляде была его последняя надежда. То что он пытался ей внушить глазами, не поддается словесному описанию.

Девушка дотронулась до капитана, и что-то сказала ему. Между ними произошел короткий разговор и капитан сказал Ахмад Баширу.

– Тебе несказанно повезло, моя кузина просит за тебя. Отчего то ей взбрело в голову, что ты похож на ее безвременно усопшего отца. Хотя она не может этого помнить так как ей было всего два года, когда он умер. Но я не могу ей отказать. Ты остаешься. Условия и сумму выкупа мы оговорим позднее.

"На отца - это обидно" - подумал Ахмад Башир.

– Уведите его, - распорядился капитан.

Ахмад Башира увели и заперли в трюме. Там он нашел воду и опрометчиво напился.

Мы не будем описывать чувства, посетившие Имрана, после того как он открыл глаза и обнаружил себя лежащим в тюремной камере с цепями на руках. Ибо чувства эти мы не раз описывали на страницах нашего романа. Впрочем, они известны всем, кому довелось посидеть в тюрьме. Ничего нового в ощущениях узника за прошедшую тысячу лет не прибавилось. В цепи его заковали по приказу все того же караульного офицера, который обнаружил, что на арестованном вдруг исчезли все следы побоев. Ревностный служака решил перестраховаться; поместил арестованного в отдельную камеру и приказал заковать его в кандалы.

Скажем только, что Имран слово в слово повторил замечание Ахмада Башира, которое тот произнес, стоя на палубе и глядя в спину удаляющегося товарища. Имран сказал: "Мир состоит из семи дней, просто они всегда повторяются". Правда, подумав, он добавил: "Было бы лучше, если они повторялись не все или хотя бы не так часто." Поднялся, подобрал цепи, пошел к двери и постучал в нее.

– Чего надо? - отозвался надзиратель.

– За что меня посадили? - спросил Имран.

– А я почем знаю, - ответил надзиратель.

– Зачем же тебя здесь поставили, придурок?

– А вот я сейчас дверь открою, и сразу станет ясно, кто из нас придурок, - пригрозил надзиратель.

– Кажется, ты мне угрожаешь физической расправой, - констатировал Имран.

– Кажется, ты угадал, - глумливо произнес надзиратель.

– А знаешь ли ты, безголовый, что ты не имеешь права бить заключенных, и что за это ты можешь быть подвергнут хадду в судебном порядке.

– Чему подвергнут?

– Хадду, наказанию.

– Ишь, умник, какой, - опасливо проговорил охранник, - и вообще не положено мне с тобой разговаривать.

Дверь отворилась, и в камеру вошел давешний врач, чтобы сменить повязки на Имране. Но размотав грязные бинты он воскликнул, "Аллах акбар", и подул на свои плечи. После чего поспешил удалиться, потому что на заключенном не оказалось ни одной царапины.