Седьмой совершенный

Имран отошел от двери, сел в углу на корточки и задумчиво сказал вслух.

– За что же меня в этот раз посадили?

Между тем по городу поползли слухи. В торговых лавках, в ремесленных мастерских, в подворотнях, в закусочных, люди судачили о том, что в Медине появился махди. Ночью, в дервишеской ханаке, он в диспуте сразил лучшего полемиста из суфиев. Затем, когда дервиши набросились на мессию, избили и сдали его в полицейский участок, он чудесным образом исчез, но вновь появился без единой царапины на теле. И теперь власти, опасаясь махди, держат его закованным в цепи в глубоком подземелье.

Кади Медины был человеком решительным и скорым на суд. Получив из полицейского участка составленный на Имрана протокол, он сразу квалифицировал для себя дело по статьям: государственная измена, лжепророчество и подрыв священных устоев Аббасидского халифата, что влекло за собой смертную казнь для преступника. Судебное разбирательство было назначено на следующий день. Но накануне вечером кади неожиданно посетил наместник Медины.

- Дорогой друг, - сказал судье наместник, - зная вашу честность и принципиальность в делах фикха, я не буду просить вас об одолжении. Но лишь скажу о некоторых опасениях, которые возникли у меня, как у человека поставленного заботиться о порядке города. Чернь, которая, как известно, всегда недовольна существующей властью, опять зашевелилась.Полиция докладывает,что началось это сразу после ареста лжепророка.

Судья сочувственно покивал головой, он никак не мог взять в толк, чего от него хочет наместник.

– Мне известно, что на завтрашний день назначено судебное разбирательство человека обвиняемого в государственной измене. Я не буду спрашивать, какой приговор вы ему вынесете. Вы не ответите, да и я не имею права на такие вопросы. Но мне так же известно, что наказание за это преступление одно - смертная казнь.

Кади сидел с невозмутимым лицом, не желая ни подтвердить, ни опровергнуть слова наместника.

Наместник продолжал:

– Соглядатаи доносят о том, что по городу ходят слухи, мол, появился Махди, но власти города схватили его и скрывают от народа. В любое другое время, я не обратил бы на это никакого внимания. Знаете, как говорится "собака лает, караван идет". Но сейчас, в предверии священного месяца, когда в Медину начинают стекаться толпы паломников на хадж, смертная казнь была бы крайне нежелательна. Даже если преступник и лжепророк.

Кади пожевал губами и поблагодарил наместника за оказанное внимание.

– Я поступлю так, - сказал он, - как будет угодно Аллаху.

– Я уверен, что вы поступите правильно, - сказал наместник.

Воля Аллаха выразилась в том, что на следующий день Имран был приговорен к каторжным работам и сослан на соляные копи.

В этот день Абу-л-Хасан специально задержался на службе дольше обычного, чтобы заставить жену поволноваться. Он вернулся домой, когда уже начинало темнеть.

Вид управляющего сразу вызвал в хозяине дома нехорошее предчувствие.

– Что случилось? - спросил Абу-л-Хасан.

Господин, - встревожено сказал Хамза - госпожа Анна, весь день не выходит из своей комнаты. Мне даже кажется, что ее там нет.

Абу-л-Хасан заглянул на женскую половину, она была пуста.

– Это что же? - гневно спросил Абу-л-Хасан, - из всей челяди никто не видел, как она уходила.

– Сегодня никто из дома не выходил, - оправдывался Хамза, - клянусь Аллахом, я с раннего утра на ногах.

– Значит, она ушла вчера вечером.

– Только так, господин, - подтвердил Хамза.

–Выходит, она не ночевала дома, - констатировал Абу-л-Хасан.

–Выходит, - кротко согласился управляющий.

На звук оплеухи, которую Абу-л-Хасан отвесил своему управляющему из кухни, выглянул повар и тут же испуганно спрятался.

– Сонная скотина, - сказал Абу-л-Хасан, - уволю к чертовой матери, пошел прочь с глаз моих.

Хамза держась за пылающее ухо поспешил ретироваться.

Взбешенный Абу-л-Хасан, вышел из дома и отправился к лавке ибн Лайса.

В том, что Анна отправилась на поиски жены Имрана, у него не было ни малейших сомнений. Но единственное место, куда бы она могла отвести женщину, - это был дом ее отца. Еще издали он услышал неясный шум, поселивший в нем тревогу. Затем навстречу пробежал человек, за ним другой. Абу-л-Хасан обогнал мухтасиба, идущего в сопровождении полицейского. Абу-л-Хасан ускорил шаг. Когда ему навстречу попался еще один бегущий человек, он не выдержав схватил его за руку:

– Что случилось, куда вы все бежите?

– Айары, господин, - вырывая руку, торопливо сказал человек, - погром устроили.

– А что громят? - крикнул ему вслед Абу-л-Хасан.

– Иудеев, лавку Ибн Лайса, - был ответ.

Абу-л-Хасан, что было сил, побежал вперед.