Седьмая печать

И в этом была причина всего происходящего. А ведь есть и последствия. Века, прошедшие после последних Ситхских войн, не прошли даром. Орден стал чахнуть. Ряды джедаев таяли на глазах, список умений укорачивался и укорачивался, догмы постепенно заменили знания, а политика… Про эту мерзость и вовсе лучше молчать, во избежание Падения.

Сенат чем дальше, тем больше считал, что только они могут решать, кому необходима помощь миротворцев; а уж про слухи, постепенно наводняющие галактику, выставляющие джедаев в крайне отвратительном виде, и вовсе думать не хотелось.

После долгих дебатов между всеми Советами, приняли решение, которое должно было определить дальнейшую судьбу Ордена. Йода, которого МассБода буквально поставила перед фактом, вывалив на него все расчеты и выкладки, посерел и осунулся. Гранд-магистр провел месяц в медитациях, пытаясь увидеть будущее, которое наступит после исполнения этого плана, и сегодня должен был огласить вердикт.

Если честно, то предчувствия Дуку терзали нехорошие. Невзирая на возраст, ум Йоды был ясным и мощным – да, иногда его тяжело было понять, иногда он упирался всеми четырьмя, отстаивая свои убеждения, но с его колоссальным опытом… Ждать можно было чего угодно.

А еще Ян волновался за своего падавана. Пятнадцатилетний подросток, приближающийся к шестнадцатилетию, вновь был на миссии, помогая Мандалору, впервые за века запросившему помощи извне, и связи с ним не было уже несколько месяцев. Конечно, Джинн, являющийся напарником Кеноби, был отличным воином, да и Дуку ощущал, что оба его падавана, бывший и нынешний, живы и здоровы, но все равно тревога сжимала сердце, хотя мужчина и понимал, что с опытом Оби-Вана Мандалорская эпопея пройдет по-другому.

Ян покачал головой и направился в Зал Совета. Время.

* * *

Оби-Ван сидел на коленях, размеренно дыша, сжимая пальцами рукоять сейбера. Сила разливалась океаном, наполненным Светом, успешно отгоняя пытающуюся задушить его Тьму. Напротив, в конце зала, стоял высокий муун, небрежно вертящий в ладонях пику с алым лезвием.

Ядовито-желтые глаза с кровавыми прожилками, похожие на гнойные нарывы, презрительно следили за падаваном, пока муун изощрялся в попытках укусить словесно не реагирующего на его излияния парнишку.

Кеноби вздохнул, раскрывая наполненные серебристо-голубым сиянием глаза, с каждым вздохом погружаясь в медитативное состояние все глубже и глубже. Он не видел энергетических щитов, сейчас надежно перекрывающих реакторный зал, не слышал тяжелого дыхания раненого Джинна, лежащего за его спиной: травма была тяжелой, но не смертельной; не замечал насмешек и оскорблений твари, хвастающейся своими победами.

Хего Дамаск сделал свой ход. Неожиданный, это следовало признать. Муун, которому за последний год сильно наступили на хвост, решил разобраться с проблемой радикально. Почему он не послал ученика – было понятно. Не мог рисковать его статусом политика. Почему не послал убийц? Это уже сложнее, но тоже объяснимо: Тени и Стражи показательно уничтожили несколько организаций, оказывающих услуги деликатного характера, и теперь на джедаев лезть определенно опасались, правильно поняв предупреждение. Но вот почему ситх сам решил тряхнуть стариной, так сказать… Непонятно.

Однако в настоящий момент все это было вторично.

Кеноби полностью отпустил свою Силу, погрузившись в нее с головой, словно в Океан. Он был «здесь и сейчас», и тысячи вариантов будущего толпились вокруг – только руку протяни.

Джинн, сумевший собраться и подползти ближе, только судорожно вздохнул, видя, как с лица подростка исчезает все человеческое. От невысокой фигуры волнами изливался мир и покой, и ярость и безумие ситха никак не могли ни за что зацепиться, чтобы хоть как-то нарушить этот монолит.

Щиты раздвинулись, и Кеноби бросился на ситха, зажигая синий клинок.

У Джинна отвисла челюсть. Он знал, что Оби-Ван превосходный боец, невзирая на юный возраст, но это… Ситх был страшным противником, но мальчишка оказался равным ему. Кеноби постоянно перемещался, принимая удары пики на мягкие блоки, он скользил, словно ртуть – гибко, слитными движениями, неутомимый и смертоносный.

Тьма взвихрилась, муун зверски оскалился, Джинна едва не стошнило от ощущения наполненной Тьмой Силы. Она была… неправильной. Больной. Разлагающейся и заражающей все вокруг этим разложением. Мужчина даже слов подобрать не мог, чтобы описать этот наполненный садизмом кошмар.

Джинн был мастером Живой Силы, он бывал в разных местах и встречал самых разных существ, Темных в том числе, но зачастую они не ощущались такими… вредоносными. Это как хищники… Они убивают, но одновременно они являются необходимым звеном экосистемы, выпалывающими больных и умирающих.

Муун был похож на чуму. Сплошной вред, никакой пользы, абсолютно.

Все существо Квай-Гона рвалось вперед в инстинктивном стремлении стереть эту дрянь с лица галактики, но ему только и оставалось, что смотреть, нервно дергая руками и судорожно сжимая сейбер.