— Ладно, тогда вот, возьми, — сказала Марни. Ее правая рука нырнула обратно в сумку. Она вытащила маленький ключик из желтого металла, и я сразу же его узнала. — Я расплачусь, а ты тогда поезжай оттуда прямо к нам домой, только мне надо будет сначала разобраться с Одри, так что не исключено, что ты доберешься до дому раньше нас. Тебе это точно не слишком трудно? Там все оплачено.
— Мне это ни капельки не трудно, — заверила я и протянула руку за ключом. Мои пальцы нащупали на головке сверху царапину, и я поняла, что это тот самый ключ, который был у меня раньше. — Встретимся у тебя дома.
Я забрала вентиляторы и дотащила их до ее квартиры; они были тяжеленными и громоздкими. Я открыла дверь ключом и вошла внутрь. Мне сразу бросились в глаза перемены: в квартире царил уютный кавардак, она казалась обжитой, наполненной. Я вскрыла коробки и прямо в прихожей собрала все три вентилятора и воткнула в розетку у батареи, один за другим, чтобы убедиться, что они работают. Пока я возилась на полу, мое внимание вновь привлек тот самый черно-белый ковер у подножия лестницы. Я приподняла один угол и заглянула под низ. Там ничего не было. Я откинула край ковра подальше, но на пятачке пола у лестницы не обнаружилось ни единого пятнышка.
Я оставила вентиляторы у нижней ступеньки, села на диван и стала ждать возвращения Марни с Одри, ничего не трогая, потому что мне не хотелось рушить атмосферу. Они появились в час с небольшим, и Марни, заявив, что страшно устала и ей нужно отдохнуть, поблагодарила меня за помощь и сказала, что нам непременно нужно еще раз выбраться на бранч или на ланч, раз уж сегодня ничего не вышло, и что она мне позвонит.
С тех пор увидеться нам так и не удалось.
На прошлой неделе она пригласила меня на ужин, но в обеденный перерыв позвонила мне в офис и сказала, что у нее совершенно нет никакого настроения готовить, что она очень устала, и спросила: не буду ли я против, если мы перенесем это на другой раз? Я ответила: ничего страшного, она может прийти ко мне в гости и я сама что-нибудь приготовлю, или могу приготовить что-нибудь у нее дома, или даже заказать что-то навынос. Но она была непреклонна. Как-нибудь потом, только не сегодня.
В последний раз мы виделись больше месяца назад.
Высвободившееся время — и место в моей жизни — я употребила на то, чтобы вплотную заняться Валери.
Хотелось бы мне сказать, что это в достаточной мере меня отвлекло, но это была бы неправда. А я пообещала тебе говорить только правду. Так что вот тебе правда. Я поймала себя на том, что обдумываю способы — как бы это выразиться? — лишить эту мерзавку возможности лезть в нашу жизнь раз и навсегда. Мне было известно, где она живет. Где она работает. Может, я и не знала ее секреты так хорошо, как она мои, зато была уверена, что смогу подстроить несчастный случай со смертельным исходом.
Но все было не так просто. Я никак не могла придумать способ расправы, при мысли о котором меня не начинало бы подташнивать. Мне нравилась идея толкнуть ее под машину. Получилась бы забавная симметрия. Я планировала стащить ее таблетки — у себя в блоге она как-то писала о том, что принимает таблетки от аллергии, — и подменить их чем-нибудь смертоносным. Но стоило мне перейти от фантазий к практическим соображениям, как внутри меня все немедленно восставало. Что в каком-то смысле доказывало неправоту Валери: все-таки по натуре я не была убийцей.
Так что нужен был другой план.
В тот день я по привычке просматривала ее свежие публикации в Интернете: фотографии, заметки и записи в «Твиттере» — и наткнулась на новый снимок, который она выложила только утром. На нем были выстроенные рядком туфли для чечетки, а подпись гласила: «Последняя репетиция — и поехали!» Я перешла на сайт танцевальной студии и обнаружила, что выступление должно было состояться всего несколькими часами позднее в бывшем здании церкви в центре города. Предварительной продажи билетов не было — кто раньше пришел, тот и занял лучшие места, — а в качестве входной платы предлагалось сделать пожертвование в благотворительный фонд, помогающий людям с психическими заболеваниями.
Я решила пойти. Мне хотелось на нее посмотреть.
Ровно в семь вечера я была там. Женщина, стоявшая с ведерком для пожертвований у входа, спросила меня, бывала ли я уже когда-нибудь на таких выступлениях, а когда я ответила, что нет, поинтересовалась, не знакома ли я с кем-нибудь из танцоров.
— С Валери, — ответила я, не задумываясь.
— Сэндз? — уточнила она. — С Валери Сэндз?
Я кивнула.
— Она — отличное приобретение для нашего коллектива, — сказала женщина. — Мы так рады, что она к нам присоединилась. Она не танцевала с подросткового возраста, но очень быстро вернула себе прежнюю форму. Уверена, сегодня она будет блистать. Вы будете ею гордиться.
Я с улыбкой кивнула и с благодарностью взяла ярко-розовую программку. Валери значилась в числе шести танцоров, чье выступление открывало концерт.