Седьмая ложь

Из соседней комнаты послышался какой-то грохот, а потом досадливый возглас, — судя по всему, соседка матери что-то уронила на пол. Две медсестры тотчас же бросились мимо нашей двери на помощь.

— Я подумала: может, приготовить для нее ужин? — продолжила я. — Помнишь, раньше мы обязательно раз в неделю ужинали вместе? Я полагаю, нам стоит возобновить эту традицию. Нужно искать способы поддерживать общение. Как ты считаешь?

В других местах, с другими людьми, паузы заполнялись другими, более громкими голосами. Здесь же мой был единственным.

— Я вот думаю, не уйти ли в следующую пятницу с работы пораньше, — сказала я. — Никаких проблем возникнуть не должно. Все сбегают с обеденного перерыва, потому что в такую погоду хотят на выходные куда-нибудь уехать. Ну да, на телефонах остается меньше сотрудников, но нам и звонят реже, потому что народ в большинстве своем сваливает за город. В общем, я знаю, что по пятницам в три часа Марни встречается с другими молодыми матерями — на это она время выкраивает, — так что ее гарантированно не будет дома. Я собираюсь прийти к ней и приготовить что-нибудь невероятное, что-нибудь такое, что поразит даже ее.

Мать нахмурилась.

— У меня есть ключ, — сказала я. — Так что не подумай ничего плохого. Я не собираюсь взламывать замок. — Я засмеялась, и это вышло неуклюже.

Мать отрицательно помотала головой.

— Она сама дала его мне, — закивала я. — Да что с тобой такое?

— Нет, — произнесла она и покачала головой еще более энергично. — Нет.

— Не начинай, — буркнула я. — Это отличная идея. Будет для нее приятный сюрприз.

— Ключ, — не сдавалась мать.

— Ну да, ключ, — сказала я.

Мать перестала качать головой и в упор посмотрела на меня.

В нашей семье ответственным взрослым уже давным-давно была я, и тем не менее она по-прежнему играла эту традиционную всеведущую материнскую роль, с этаким проницательным прищуром, свойственным только матерям, и склоненной набок в ожидании ответов головой. Ей потребовалось несколько недель на то, чтобы принять уход отца, — мы были уверены, что она прикидывается, — а когда она в самом деле признала сей факт, это ее уничтожило. Он прислал нам открытку с пляжа где-то в Таиланде, сообщая, что у него теперь новый номер телефона и нам его давать он не намерен, но ему подумалось, что мы должны знать: он больше не игнорирует наши звонки и сообщения, а просто их не получает. Она плакала, пила и не выходила из комнаты, а я регулярно заглядывала к ней, чтобы оставить на ее прикроватной тумбочке бутылки с водой и забить холодильник готовой едой, которую оставалось только разогреть в микроволновке. Тогда она была не очень-то хорошей матерью.

— Все в порядке, — заверила ее я. — Не переживай так.

Она с силой хлопнула ладонью о деревянный подлокотник своего кресла и поморщилась от боли, потом принялась колотить себя по груди, пытаясь унять боль.

— Прекрати, — сказала я. — Прекрати сейчас же. Что ты делаешь?

Она другой рукой ударила себя по лицу, потом сбросила на пол графин с водой, стоявший на тележке рядом с ее креслом.

Я вскочила и бросилась его поднимать.

— Какая муха тебя укусила? Прекрати это безобразие!

— Ключ, — прошипела мать.

— Она только недавно мне его дала, — сказала я. И это была правда. — Это не… Это никак не связано с…

В дверях показалась медсестра. Мы с матерью обернулись к ней.

— Доброе утро, Джейн, — поздоровалась она со мной. — Доброе утро, Хелен, — с матерью. — Что тут у вас за шум?

Моя мать шлепнула себя ладонью по бедру. Потом уставилась на меня, желая что-то сказать, но ничего произнести не могла, не могла отыскать в памяти нужные слова, чтобы выразить то, что хотела.

— Ну, что такое? Ваша дочка приехала вас навестить. Это так мило с ее стороны.

Медсестра присела перед ней на корточки и взяла ее за руки, крепко их сжимая, чтобы она прекратила себя бить.

— Ключ, — прошипела моя мать. — Ключ.

Медсестра вопросительно поглядела на меня, и я пожала плечами.

— Боюсь, я понятия не имею, почему она так разволновалась, — сказала я.

— Ох ты боже мой, — захлопотала медсестра, принимая на себя ответственность за этот хаос. — Боюсь, у меня тоже нет никаких мыслей по этому поводу. Что же могло так ее растревожить? Давайте-ка подышим, моя хорошая, — проворковала она успокаивающим тоном. — Вот так. Мы со всем разберемся, но сначала давайте все вместе успокоимся. У нас была такая славная неделька, правда? К нам приходил парикмахер и сделал из нас настоящую красотку, да? — Она сделала широкий жест в сторону матери. — Вы же рассказали об этом Джейн? Так что теперь мы все готовы принимать гостей, да, ведь правда же?

— Ключ, — не унималась моя мать, по-прежнему буравя меня взглядом.

— Ну хорошо, хорошо, — согласилась медсестра, снова присаживаясь на корточки. — Что вам нужно? Вы хотите ключ? Хотите, чтобы я открыла окно, я угадала?

Мать думала обо мне худшее: что ключ был у меня все это время, а сейчас я просто сказала ей неправду.

Она ударила ладонью по тележке, и та, перевернувшись, опрокинулась на пол, так что бумажные платочки, графин и картина в рамке полетели в разные стороны.