Седьмая Казнь

В этом принц был уверен. Генерал Форгайл уже ответил ему, ничего не раскрыв.

Архивариус, не останавливаясь, продолжал свое восхождение.

– А вы бы сказали ему? Если бы он спросил вас?

«Проклятье», – подумал принц.

– Нет. Он мой враг.

– В таком случае, – заключил магистр Марроу, – у вас нет причин жаловаться.

Принц Бифальт в изумлении посмотрел на заклинателя. В досаде он прошипел сквозь зубы:

– А кто жалуется? Я не жалуюсь. Я спросил вас, почему он здесь. Я и в самом деле спрашивал его. Настоящего ответа он мне так и не дал.

«И мы снова будем процветать, когда Беллегер перестанет существовать».

– Если вы не хотите отвечать мне, я поставлю свой вопрос несколько иначе.

Сколько амиканцев, подобных ему, уже приходило до меня?

Магистр Марроу, казалось, посмеивался про себя, забавляясь любимой игрой.

– Спросите у него самого.

Принц одной рукой сжал рукоять сабли. Другой схватился за плечевой ремень, на котором висела его винтовка. Архивариус насмехался над ним. Принц знал это, но не мог на это ответить. Снова расстроенный неудачей – бесконечно расстроенный неудачей, – принц сосредоточился на ступеньках.

«Только книга, – говорил он себе. – Только книга имеет значение». Когда она будет у него, когда он отвезет ее в Беллегер – у него появится время подумать о том, как отплатить за унизительный вызов сюда.

Наконец он и его провожатый добрались до вершины лестницы. На этом этаже воздух был разреженным, и дышалось с трудом. На лбу принца выступили капельки пота. Старик-заклинатель, наоборот, дышал легко, и каждое его движение говорило о почти неисчерпаемой жизненной силе.

Несмотря на слепоту, магистр Марроу уверенно повел принца вдоль изогнутой стены к главному входу, чью арку украшали вырезанные в камне таинственные знаки. Следуя за архивариусом, принц Бифальт и сам вошел внутрь.

Они стояли на полу одного из огромных кругов или колес, которые он рассматривал, когда только подходил с Элгартом к Хранилищу. Полом здесь служила круглая, ничем не покрытая каменная плита, гладко отшлифованная за столетия и такая огромная, что вполне могла быть единственным основанием всего этажа. Места было столько, что вдоль стен помещалось не меньше двадцати уже знакомых столов на козлах. У каждого из них стояло достаточное количество стульев, некоторые из которых были заняты мужчинами и женщинами. Поодиночке или в небольших группах, они сосредоточенно склонялись над книгами, представляя все вместе пестрое собрание тех народов, которых принц Бифальт видел в столовой. Было среди них и несколько монахов, и еще меньше дикарей вроде того шамана. Большинство было одето изящно и затейливо. И все же некоторые мужчины и женщины здесь носили простые мантии заклинателей.

Лишь немногие из учеников подняли головы, когда вошли магистр Марроу и принц. Другие так и остались сидеть, склонившись над заинтересовавшими их книгами.

Книги эти они, должно быть, взяли из книжных шкафов, расставленных вдоль стен. Это были десятки шкафов разной величины: одни настолько высокие, что до верхних полок можно было добраться только с помощью лестниц, другие же – широкие и глубокие – предназначались для хранения свитков. Кое-где виднелись пустые места, обозначавшие, откуда были взяты сейчас книги. Большинство шкафов было заполнено полностью. Принц Бифальт никогда в своей жизни не видел столько книг в одном месте. Черт, да он и книжных шкафов столько не видел…

Собственно, это был только первый этаж библиотечной башни, первый сегмент из множества нагроможденных друг на друга гигантских колес. Принц мог сосчитать их все. Над тем местом, где стоял он с архивариусом, было прорезано широкое отверстие, идущее через все этажи и позволявшее увидеть их все, плиту за плитой, вплоть до самого сводчатого потолка. На каждом этаже отверстие было огорожено высоким парапетом, напоминавшим балкон. И на каждом этаже были такие же столы на козлах, такие же стулья и такое же множество книжных шкафов.

Оттого что принц всматривался вверх, у него закружилась голова, словно он глядел не на потолок, а в невероятно глубокую яму. Принцу пришлось склонить голову и расставить ноги, чтобы мир вокруг него перестал кружиться.

Когда он снова посмотрел наверх, стало уже немного полегче.

Теперь принц мог разглядеть, чем освещалось это огромное помещение. В далеком потолке был прорезан ряд мелко застекленных окон, пропускающих внутрь дневной свет. По краям каждого проема между этажами пониже парапета было установлено множество ламп. Все они горели с какой-то неестественной яркостью – и даже не дымили. То ли заправлены они были особенным, бездымным маслом, то ли огонь в них был магическим.